— Хотите полюбоваться моим членом, хозяин?
— Боже упаси. Я чисто так, разговор поддержать. А ты нахера вообще нужен? И что значит «пет»? Это типа как «Пет шоп бойс»? «Петс семетери»?
— Зря вы, хозяин, про «семетери», — содрогнулся осёл. — Я ж вам ничего плохого не делал. Вот, даже пивка притаранил.
Я заглянул в кружку. Поболтал. Хм… Правда, пивка — притаранил. Без-воз-мезд-но. Только вот как он это технически сделал?..
— У меня есть мини-инвентарь на пять предметов, — говорил осёл. — Меня можно использовать для перевозки грузов и доставки сообщений. Вообще у меня много разных функций. Большинство в режиме тестирования.
— Это п**дец, — повторил я, только теперь уже более уверенным тоном. — Это жесть. Ты как тут оказался?!
— В дверь вошёл, — махнул мордой осёл. — Слушайте, хозяин, а вам не мешает весь этот хлам? — Он толкнул копытом пучок травы. — А то, может, я сожру? У вас, наверное, голова болит. А тут так воняет…
— Слышь, ты, копытное! — тут же напрягся я. — Ты не говори такое. Это братуха мой сделал. Это для дела надо.
— Как скажете, я предложил просто.
— Нехрен мне тут предлагать! Как там тебя?..
— Конг, — представился осёл.
Обосраться как оригинально.
— Я хотел спросить, как там тебя отключить?
— Пока никак! — торопливо сказал осёл. — Через неделю можно будет. Это специально так сделано, чтобы вы успел ко мне привыкнуть. Ну и смрад же тут, хозяин! Может, я окно открою?
Я молча встал. Качнуло. Как на корабле, блин… А вот когда на корабле в таком состоянии просыпаешься — это вообще туши свет. Особенно страшно, когда возле гальюна находишь рулевого в луже блевотины. Страшно потому, что он, скотина, тяжёлый и блокирует собой дверь. И приходится ссать на него. Пока корабль без управления несётся в неизвестном направлении. По-моему, идеальная метафора жизни.
Дверь. Коридор. Прошёл, шатаясь, мимо комнаты Ромы. Тихо… Чего это он не трахается? Заболел, что ли?
Осёл тихонько стучал копытами у меня за спиной. Снизу пахло чем-то съедобным. В желудке у меня заурчало.
Я спустился по лестнице, надеясь, что осёл на этом обломается. Не тут-то оно было — спустился, утырок.
— О, Мёрдок! — изумился Рома с набитым ртом. — Живой.
Они с Вивьен завтракали. На столе стояла сковородка с жареной яичницей и вкраплениями чего-то мясного. Лежала целая гора белого хлеба. И — свежие огурцы. В камине (у меня есть камин? Да ну нах*й!) горел огонь из одной деревяшки.
— Доброе утро, — сориентировалась Вивьен. — Хочешь…
Она замолчала, видимо, сообразив, что предлагать мне что-либо-нибудь нет никакого смысла. Я упал на стул, подвинул к себе сковородку. Взял ломоть хлеба, зачерпнул им яичницу. Ловко, мастерски, без остатка поднял её всю и принакрыл другим ломтём. Откусил. Хрумкнул огурчиком сверху.
Рома, видать, происходил из семьи простой, как сама идея пролетариата. Тарелок на столе не было. Он со своей благоверной ел прямо из сковородки. Ну, пытался есть. Пока я всё не нае**ул у них на глазах. Ну и хер на них, пусть знают.
О, попёрло. Пошёл, мать его, процесс! Желудок аж охренел. Жрал я хоть что-нибудь, пока бухал? В упор не помню. Я, собственно, об этом периоде своей жизни вообще мало что помню. Ну вот, ночью, кажется, куда-то ходил. Вроде бы даже членом размахивал. А зачем? Не знаю. Видимо, были причины.
— Приятного аппетита вам, — вежливо сказал осёл, протянув морду над столом. — Меня зовут Конг.
Рома и Вивьен посмотрели на Конга. Потом — посмотрели на меня.
— Мёрдок, это чё за херня? — спросил Рома.
Угу, значит, он тоже это видит. Хорошо. Вернее, плохо. Но могло быть и хуже. Хотя «хуже» ещё никто не отменял. Что если не только осёл моя галлюцинация, но и Рома, и Вивьен? Вот проснусь сейчас… в больнице… в Сан-Франциско… То-то номер будет — охренеть. Правда, с одной почкой уже, наверное, особо не побухаешь.
— Это осёл, Рома, — сказал я, прожевав и проглотив первый кусок.
— Э… А нахера он?
— Ну как — «нахера»? В группу его возьму.
— Чё?
— В очо. «Бременских музыкантов» смотрел? Вот и у нас так же будет. Ещё нужны кот, собака и петух… Хотя нахрен, петух не нужен. А вот принцессу — нужно. Я её трахну. А потом мы все вместе сядем в повозку, будем ехать и петь: «Нам любые дороги доро-о-оги!»
И я откусил ещё шмат.
— Это пет, — сказала Вивьен. — Мне так и не закрыли доступ к некоторым системным разделам. В общем, у десяти человек с сегодняшнего утра появились петы, питомцы. У всех разные. Неделя — тестирование. Через неделю можно будет поменять настройки в течение суток. Или вообще убрать.