На этот раз я молчал долго. С минуту, наверное. Так долго, что Палыч решил, будто мой приказ можно считать отменённым.
— В том-то и дело, что — косвенные, — сказал он. — Любой толковый адвокат не оставит от них камня на камне.
— И всё же этого достаточно, чтобы пойти в суд! — возражал Доброжелатель. — Это — процесс. И есть шансы. Возможно, он не захочет абсолютно угробить свою жизнь. Мы ведь можем предложить ему отступные...
Голос Доброжелателя стал тише, потом и вовсе исчез. Потому что дверь за мной захлопнулась. Сам я при этом оказался снаружи и с вершины холма невидящим взором озирал притихший в ожидании очередного п**деца Линтон.
— Вот тебе и х*й, товарищ прапорщик, — тихо, со значением сказал я.
И пошёл вниз. Думать.
TRACK_05
Репали мы уже по традиции в кабаке, днём, задолго до «часа-пик». Народу нет, а если кто сдуру и забурится — так он обычно не возражает.
Пацаны поначалу нервничали, когда левые люди заглядывали во время репетиции, а потом привыкли. Чё стеснятся-то? Муза́— атомная. Я вообще предложил Сандре замутить платные репетиции. В смысле, чтоб народ приходил за деньги смотреть, как мы оттачиваем свои хиты до безупречности.
Однако Сандра чего-то сразу начала источать упаднические настроения. Мол, такими вещами группы занимаются, когда они уже как творческие единицы выдохлись напрочь и начинают лихорадочно соображать, как бы вы**нуться. Платные репетиции, выступления с симфоническим оркестром, прочее говно...
Так-то права, конечно.
— Сто-о-оп! — заорал я в микрофон, после чего воцарилась тишина.
Творческий коллектив взирал на меня в ожидании указаний.
— Иствуд, — решил я до**аться до басиста, — у тебя х*й в басуху упирается, она меняет плоскость, и звук плывёт! Хорош вы**ываться, иди и трахни кого-нибудь. Перерыв пять минут.
Но ковбой был хитёр, он не попался в мою дьявольскую ловушку.
— Мёрдок, какого чёрта тебя так беспокоит моя половая жизнь?
— Стебёшься? — уставился я на Иствуда. — Ты ж в моей группе, ты мне как брат родной... Хотя нет, херовая ассоциация, брата-то родного я вертел известно на чём... Но ты, в общем, понял. Твои проблемы — это мои проблемы. Наши проблемы! Ромыч, Вивьен, вы поняли? У нас проблемы!
— Чё? — не отдуплил Ромыч.
А Вивьен, умница, сразу всё поняла и начала изобретать пути решения:
— Иствуд, я могу тебе помочь, если Рома не будет против. Всё для группы, всё для...
— Слышь?!! — заорал Ромыч, всем своим видом давая понять, что он будет против.
Вивьен заткнулась. А Иствуд, мучительно позеленев, процедил сквозь зубы:
— Я очень рад, что все вы осознали свои проблемы. Но, увы, у меня проблемы — нет! По крайней мере, проблемы в сфере отношений...
— Тьфу, ковбой, ты не выражайся! — вздрогнул я. — Кому вообще нужны отношения? Я тебе про секс говорю! Отношенцем можешь ты не быть, а трахать бабу ты обязан. Ну или хоть что-нибудь. Помимо кулака. Ты... Ты отдупляешь, что ты портишь имидж группы?! Что это за рок-н-ролл, когда бас-гитарист ведёт монашеский образ жизни?! Сандра, скажи ему!
Сандра сидела за стойкой с чашкой чая и благосклонно наблюдала репетицию. Она за месяцы своего менеджерства привыкла уже ко всему и знала, что какую бы херню я ни творил — в конечном итоге всё для дела пригодится, всё в варенье попадёт. На худой конец, сгодится для вдохновения. Хотя откуда у нас в группе худые концы — недоумеваю.
— Иствуд пьёт и иногда курит, — сказала Сандра. — На монаха он не сильно похож. Я бы не волновалась за имидж.
Вот предательница злая! Ладно, мы с тобой ещё поквитаемся. Как-нибудь, придумаю потом, как.
— Ладно, — вздохнул я. — Давайте с начала.
— Ту же самую? — спросил Иствуд. — «Кто я?»
— Ну а чё, ты хочешь сказать, что ты её уже охренеть как отрепетировал, даже придраться не к чему?
— Просто спрашиваю.
— Ты б так просто баб трахал, как спрашиваешь.
Грянули.
Старый материал, который мы записали на альбом, репетировать больше смысла не было. Хватало того, что мы его исполняли на концертах. Все аккорды, ритмы и гармонии уже на подкорке прописались.
Но почивать на лаврах я не собирался, потому упорото работал над новым материалом.
Вейдер был послан нахер. Он об этом, правда, не знал. С тех пор, как к нему вернулась Даниэлла, он вообще ни о чём не знал, его никто и не видел толком. Но вот если бы он ко мне приполз на коленях, умоляя купить за копеечку его гениальные тексты — я бы его послал нахер.
Потому что Сандра была права. Это — моя группа, и песни должны быть — тоже мои. Пусть я и не поэт ни разу, зато — от души. От своей.