Дон охотно согласился раздавить по пивку. Никто к нам не присоединился, да я на это и не рассчитывал. Ромыч потащил Вивьен домой — очевидно, трахать и жаловаться, какой я плохой. Иствуд ломанул на конюшню. А Сандра, закончив чаепитие, сказала, что ей нужно вправлять Палычу мозги — и тоже свинтила.
— Ну, будем! — сказал я, стукнувшись с Доном кружками.
И мы были.
— Что-то ты какой-то напряжённый, Мёрдок, — заметил Дон, когда нам подсвежили пивка.
— Да вот смотрю, думаю, трек этот новый — какой-то провальный. Ни тебе веселья, ни тебе забоя... Одно сплошное про жизнь. Вот как сольются с него все...
— Да и х*й на них, разве нет? — Дон похлопал меня по плечу. — Как это ты говоришь: меньше народу — больше кислороду. Непидарас не сольётся, а пидарасов не жалко.
Ух, как он все мои байки выучил, молодца, Донни.
— Я ж чего зашёл-то, — понизил он голос. — Слух до меня добежал, будто ты к психологу пошёл.
— Нынче утром и ходил, — не стал я отпираться.
Тайна — дело херовое. Когда она вылезет наружу — ты её уже не контролируешь. Потому жить нужно явно и чисто конкретно, как Маяковский завещал.
— Утром, да ещё и к психологу, — покачал головой Дон. — Не поделишься со старым другом? Беспокоюсь.
Я немного подумал, болтая пиво в кружке, потом поморщился:
— Не, Дон. Не хочу тебя грузить. Помочь — не поможешь, так что и ну его нахрен. Не боись, сильнее чем сейчас, с катушек не уеду.
— Да это и вообразить-то трудно.
— Вот. Но раз уж разговор зашёл, то тема всё-таки есть. Но сразу предупреждаю: вот чтобы никому, понял?! Просочится наружу — вы**ут всех.
— Так, — стал моментально в десять раз серьёзнее Донни. — Девочка, уйди-ка в подсобочку.
Я подождал, пока неписаная красавица удалится, убедился, что осёл висит далеко и занят вращением, и вполголоса заговорил:
— Короче, слушай внимательно, без охов и ахов, не в порнухе снимаешься.
— Да уж разберусь.
— Немца считаю нужным предупредить.
— Мёрдок, я тебя пристукну. Это стереотип! Это — оскорбительный стереотип!
— Ну вот, попёрли охи-ахи...
— Молчу. Излагай.
— Излагаю. Я живой.
— Эм...
— Не «эмкай» мне тут, Донни! И не п**ди, что не знал. Я ж помню, как ты моргалки свои прятал, когда ещё в первом томе проп**делся, что в этой педовне есть кто-то, кого живьём оцифровали! Но я оценил, что этого никто, кроме тебя, не знает, значит, молчать умеешь. В общем, из-за гомосячьих законов мой брательник теперь имеет права на всё моё творчество. Может концерт запретить. Или потребовать себе столько бабла, что п**дец-караул. Для корпорации теперь два варианта: либо встать перед ним раком, либо забить на меня болт. Ну, то есть, тренькает там какая-то херня на гитарке в компьютерной игрушке — и болт на неё.
— Ситуа-а-ация, — протянул Дон и задумчиво отхлебнул пива.
— Это ещё не ситуация, ситуация сейчас начнётся. Мне один добрый человек намекнул прозрачно, что есть секретная технология по прописыванию виртуального сознания в реальный человеческий мозг. До того, чтобы получить на такой звездец разрешение — лет сто, не меньше. Однако в эксперименте все крайне заинтересованы. Но, сам понимаешь, подопытную крысу достать непросто.
— Так, — тихо сказал Дон. — То есть, ты хочешь, чтобы тебя отсюда прописали в твой реальный мозг? Ты очнёшься в реале и лишишь своего брата всех прав?
— Мудрость в тебе, Донни. Великая мудрость. Только тут не всё так просто, понимаешь. Процесс сложный, и всё придётся делать с этой стороны. Всю сложную галиматью уже научились переводить на язык нашей педовни.
— Объясни человеческим языком.
— Пытаюсь, даже без мата. Ну, я — типа, инородное сознание. Мозг заточен под другое. Будет сопротивление клеток изменениям. Логично?
— Предположим.
— Для меня это будет выглядеть, как квест, где мне придётся побеждать всякую белогвардейскую сволочь. В конце — рейд-босс. Я его мочу, и путь открыт. Мёрдок открывает глазки. Так вот, я ж тебе зачем всё это рассказываю? Я ж в одну каску такой рейд не потяну. Что скажешь, Донни? Как в старые добрые времена, а?
Дон долго думал, я даже заволновался. Накапал себе в пиво полкружки успокоительных капель вискаря. Глотнул — успокоился. Подсвежил — опять вискарём. А что делать, если пивка налить некому! Не самому же через стойку лезть. Я в таком состоянии, что ещё и на пол грохнусь и усну, не достигнув цели.
— Помощь другу — святое дело, — сказал Дон. — Меня только одно тревожит, Мёрдок.
— Ну-ка?
— Ты очнёшься там, в реале. Значит, отсюда ты исчезнешь... Ведь став живым, ты не променяешь жизнь на виртуал?
Я поставил кружку на стол и закрыл глаза.