Федька помолчал, глядя куда-то в сторону. Может, там какой-то затуп с текстом возник, и ассистенты решали вопрос.
— Сейчас у меня есть право голоса, как у держателя пакета акций, к моему голосу вынужденно прислушиваются директора. Сейчас я обладаю всеми правами на творчество Ивана. Но всего этого меня могут лишить, и тогда... — Он грустно усмехнулся. — Пластмассовый мир победит. В очередной раз. Мой брат был и остаётся бойцом, непокорным, непреклонным. Я — не такой. Я не умею драться, увы. Но мне не оставляют других вариантов. Я сделаю всё, что могу, чтобы не допустить победы бездушной корпорации над человеческим духом! Я воспользуюсь правами, которые всё ещё у меня есть, и запрещу концерт из виртуала. Сейчас на кону более важные вещи. Перешлите это видео друзьям, скопируйте и размножьте его, потому что оно, вероятнее всего, скоро будет удалено. Внизу, под видео, вы найдёте ссылку. Она появится и на экране, на всякий случай... — Тут на экране появилась ссылка. — Пройдите по ней, подпишите петицию, чтобы остановили эту травлю, которой я сейчас подвергаюсь, чтобы с меня сняли обвинение. Я никого не убил! — Федька прижал руки к сердцу. — Я дал своему брату новую жизнь! Если это считается преступлением, за которое человека нужно лишить всех прав — тогда почему бы не бросать за решётку каждого неравнодушного человека?! Давайте объявим человечность вне закона! Давайте пропишем это во всех конституциях, что гражданином является любая бездушная мразь, а человек — человек должен сидеть в тюрьме! Этого мы хотим? Это — именно то будущее, которое начинается сегодня! И если сегодня вы промолчите, то завтра это будущее станет настоящим.
Под видео был комментарий Доброжелателя: «Петиция набрала 200 000 подписей за первые два часа. Назначены митинги. Весь мир объединяется против „грязных корпоратов“. Боюсь, теперь у тебя действительно нет выбора...»
— Он либо святой, либо виртуозный лжец, — сказал Дон.
— Старо как мир, — поморщился я. — Своего авторитета нет, и он пытается ехать на моём. Ирония в том, что у меня появился авторитет только в результате анонсированного концерта. А если бы не мой брат — не было бы и концерта. Б**дский уроборос. Но этот сучёныш сейчас для всего мира выглядит реальным героем. Гадство! Пожалуй, да. Надо ненадолго воскреснуть.
— Я подтяну Арчи, — сказал Дон. — Жрец хороший на примете есть?
— Найду, — пожал я плечами. — Бегал тут один, с «Последним Сухостоем».
— Ну и ещё кое-кто... Только, прошу, постарайся воспринять адекватно.
TRACK_12
И все-то меня за долбодятла какого-то держат!
«Постарайся воспринять адекватно», блин. Ну и что, что Экси? Ну и пусть идёт, жалко, что ли! Можно подумать, с меня убудет.
Одно настораживает. Если она себе на этот квест какой-нибудь романтики насочиняет, а я не оправдаю — а я не оправдаю! — вдруг она психанёт и разболтает всем и всям? В общем, хорошо, что Дон сам вызвался с ней поговорить. А то если б я подкатил, она бы от ярости разболтала ещё раньше, чем узнала бы, в чём дело. Я ж п**дец какой талантливый.
— Х*ли вы тут расселись, недоумки! — заорал я, вломившись в кабак.
Рома и Иствуд повернулись на стульях возле стойки и уставились на меня. Каждый держал в руке кружку с пивом.
— Здравствуй, хозяин, — оказался самым вежливым осёл.
— И тебе не хворать, висельник.
— Хозяин хочет сменить мне имя?
— Иди ты на**й, Лимузин! Так, вы двое. Допивайте пиво и пошли вон отсюда.
— Куда? — просипел Иствуд, проглотив то, что успел набрать в рот. — Я тут живу, вообще-то.
— Это не жизнь ни**я, Иствуд, а одно посмертное глумление. Валите в квесты! Или в лес, кабанов трахать. Ну, чего там полагается? Не знаю... Короче, через два дня выходить, а у вас прокачка — не пришей к п**де рукав. Сандру тоже к вам пошлю...
— В смысле, куда выходить через два дня? — спросил Ромыч, проглотив своё пиво.
Ишь, повзрослел, блин! Пиво пить научился, думать начал. А я чё, им ещё не рассказывал? Вона и Иствуд как-то недоумевающе смотрит.
— В ху... — начал было я абстрактно и метафорически излагать суть дела, как сразу осекся и посмотрел на осла.
Осёл смотрел на меня, не двигаясь и не мигая.
— Настучишь, — сказал я.
— Настучу, — признал осёл. — А о чём?
— Яссссно... — Я вновь обратил взор к своим музыкантам. — Короче, я прибухнул, и мне вступило: будем теперь играть пауэр-метал. Сценический образ для всех: меховые трусы и мускулистый торс. И надо, чтоб публика видела уровень прокачки и сквиртовала на сцену прямо сквозь одежду и стоящих впереди ни в чём не повинных жертв. Так что — бегом приводить себя в порядок. Х*ли застыли?! Не шучу нихера!