— Так. Ты не о**ел ли, а? Сам со мной в квест напросился, а теперь про терапию брешешь! Ты с меня ещё попробуй деньги за эту х**ню стрясти, я тебя в сортире своём утоплю, как вернёмся!
— Мёрдок, прекрати! — топнула ногой Сандра.
— Я здесь просто наблюдатель, — поднял лапки Ник. — Я просто наблюдаю, как ты метафорически переосмысливаешь концепцию терапии. Ты сталкиваешься лицом к лицу со своими комплексами и преодолеваешь их! И в ком же они воплощены? Мёрдок, у девяти из десяти человек эти комплексы — мать и отец, члены семьи, какие-то призраки старшей школы. У тебя — это великие певцы и музыканты! Ты — великий человек!
— А вода — мокрая, а небо — голубое, — согласился я. — Будем и дальше тут стоять-пи**еть про очевидные вещи? Или уже пойдём?
— Пойдём, — кивнул Ник.
— Ну спасибо, б**дь, разрешил. Донни, прикинь, сам Ник отмашку дал! Теперь-то уж точняк, без вариантов идти надо. Подвинь жопу, я открою.
Я подошёл к двери, вставил в неё отжатый у Лу Рида ключ и повернул его.
Дверь распахнулась, и я жестоко выматерился.
Из окна всё выглядело совершенно иначе.
За дверью привычный городской пейзаж тупо отсутствовал. Вместо него был густой лес. Тропинка начиналась от самого школьного крыльца, а через десяток метров разделялась на три. И на развилке стоял камень с неприличными надписями.
Ну, наверное, неприличными, я с такого расстояния не видел. Но какой смысл писать на камне приличные надписи? Только время терять.
— У меня отчего-то плохое предчувствие, — пробормотал Арчи.
— Не ослабляем бдительности, — сказал Дон и, подавая пример, поднял топор повыше. — Идём!
Мы с ним шли первыми. Вместе и остановились у камня. Я внимательно прочитал надпись.
Налево пойдёшь — жену найдёшь
Я посмотрел налево. Метров через пятнадцать на тропинке и правда стояла неподвижно какая-то голая баба. Сиськи больше головы, бёдра — только тройню рожать. На лице — абсолютно бессмысленное выражение.
Направо пойдёшь — коня потеряешь.
Я посмотрел направо. Через пятнадцать метров стоял дорожный знак. Запрещающий, круглый, с перечёркнутой конской мордой.
Прямо пойдёшь — смерть свою найдёшь.
— Ну, — сказал я, — нам, по ходу, прямо.
— Серьёзно? — спросил Иствуд. — Нам — туда, где смерть? А ради этого действительно стоило начинать квест?
— Ковбой, не тупи. Мой мозг считает себя мёртвым. Иначе я бы, в виртуале, не считал, что меня убили. Так что если я хочу внести ясность в этот грёбаный вопрос — надо валить прямо.
— Я бы поспорил, — вмешался Ник. — Вполне возможно, что прежде чем подобраться к сути, нам нужно разобраться с другими проблемами. В психотерапии нет места форсированным действиям. Чем плавнее изменения, тем...
— Господи Боже, ты как будто свой первый анал описываешь! — содрогнулся я. — Хорош тупорылить, кто со мной — тот герой!
Я сделал шаг вперёд, в обход камня, и тут же пространство изменилось. Прямо у меня на глазах три дороги слились в одну. Передо мной стояла голая баба, опираясь на столб со знаком, запрещающим лошадей.
— Я же говорил, — вздохнул Ник. — Так всегда бывает, когда торопишься. Как будто сама психологическая среда становится плотнее и мешает продвижению...
— Да не интересно нам про твой анал, сколько повторять-то! — не выдержал уже Коляныч.
Ник обиделся и замолчал. Я же буквально жопой чуял недовольство Сандры. Она, по ходу, чуяла, что Ник из нас всех — самый интеллигентный и дико сердилась, когда его тыкали носом в говно. Ну а что мы можем поделать? Мы — ребята такие, простые. И юмор у нас тоже простой.
— Скопом проблемы лучше побеждать, — сказал я, отважно шагая вперёд. — Раз е**нул с ноги — и всё развалилось нахер. А когда по чуть-чуть, это долго, Ник. Долго и скучно.
Но это я только на словах так вы**ывался, а на самом деле жутко было. Это ж сейчас меня разом обженят, коня отберут и ё**ут? Прям продразверстка, едрить её в корень.
Голая баба выглядела неагрессивно. Полоски над головой нет. Но я, наученный горьким лу-ридовским опытом, всё равно подготовил меч.
— Здравствуй, путник, — ласковым голосом пропела баба. — Ты меня трахай, а я тебе буду детей рожать и щи варить.
Я поднял взгляд. Прочитал ник над головой этакого счастья.
«ЖЕНА»
— Вот такой я тебя себе и представлял...
— Естественно, — улыбнулась она. — Ты меня трахай, а я потом детей нарожаю. Щи будешь? Опять нажрался! Говно, ничтожество. Дома жрать нечего, детей одеть не во что, а он бухает! Я твои гитары все выкинула на**й! П**дуй на завод работать! Вот родим ещё одного — на что жить будем? Щи на плите, жри, дармоед. Только и знает, что бухать. Все гитары твои...