— Ты не понимаешь, Мёрдок... Корпорация уже начала рекламную кампанию. И ты — её лицо. Ты ведь не изменил своего лица, оцифровался как есть! И на фоне этого твои записи сильно поднялись в цене. Они продаются огромными тиражами, два альбома стали платиновыми в Великобритании, один — в Штатах.
Я по-прежнему не отдуплял, в чём проблема. Конечно, мне гораздо сильнее захотелось отп**дить Федьку, но разрабов-то такие мелочи вообще не должны парить.
— Он выпустил твои песни, Мёрдок! — воскликнул Доброжелатель. — Ты отдал нам тогда свой двойной альбом, и этот гадёныш выпустил ту его часть, где ты поёшь один, в реале! Наши юристы попытались что-то предпринять, но будто на стену натолкнулись. Юридически ты — это и есть Иван Воронцов. Юридически ты не можешь принимать никаких решений в реале. Юридически Фёдор — твой представитель. Он закатил пробный шар в лузу и попал в десятку!
— Погоди... — Я скинул ногу с подлокотника и наклонился вперёд. — Ты хочешь сказать, что эта пидарасина может запретить концерт?!
— Легко, — процедил сквозь зубы Доброжелатель. — Мы оказались в крайне неприятной ситуации. Остальные участники группы — мертвы, и то, что они делают сейчас, курируется в реале только нами. Разумеется, по желанию Сандры, Ромула и Иствуда, мы направляем часть отчислений их семьям, или кому угодно. Однако никто в реале не имеет прав на их виртуальное творчество. Но Иван Воронцов — жив! Это — охеренная дыра в законодательстве, и Фёдор её нашёл!
— Да чтоб оно всё обосралось тысячу раз! — закатил я глаза. — Законы придуманы пидарасами для пидарасов.
— Увы, против законов мы ничего не можем, — развёл руками Доброжелатель.
— Значит, идеально будет, если я в реале сдохну?
— Нет, — вмешался Палыч, и Доброжелатель сразу же как-то стих и затушевался. — Если ты умрёшь в реале, то у Фёдора останутся права на всё твоё творчество до момента смерти. Идеально будет, если Иван Воронцов придёт в себя и подпишет документ, согласно которому он передаёт права... Кому-нибудь другому.
— Как я уже говорил сегодня одному предательскому ослу — мечтать не вредно, — фыркнул я.
— А это не мечты, Мёрдок, — сказал Палыч, глядя на меня, как на говно. — Это — повод опробовать новую революционную технологию, пока ещё — совершенно секретную. Как ты смотришь на то, чтобы отправиться в квест? Не обычный квест. Это будет квест в голову Ивана Воронцова! Там тебе предстоит найти опустевшую рулевую рубку и запустить все системы. Открыть глаза в больничной палате. Позвать медсестру. И наорать на неё за то, что она пришла без бутылки, да к тому же недостаточно сексуально одетой. Как идейка, а, Мёрдок?
Я в течение секунд пяти-шести переваривал идейку. Потом сказал:
— Чё?
Как-то больше ничего умнее в голову не пришло.
— О, брось, ты всё понял, — поморщился Палыч. — Не заставляй разжёвывать. Ты проникаешь в голову Воронцова. Берёшь контроль над телом, насколько это возможно. Наши юристы уже подготовили документы, один из них будет дежурить в больнице. Как только ты очнёшься и подтвердишь, что способен принимать решения, ты подпишешь документы, и твой брат лишится всех прав на твоё наследие.
— В чью пользу? — спросил я, смутно соображая, что вести такие разговоры надо бы в присутствии менеджера.
— В пользу корпорации.
— Сразу на**й.
— А кого бы выбрал ты? Свою маму, которая поступит так, как нашепчет ей Фёдор? Или Ингу, которая — его жена? Кто ещё у тебя остался по эту сторону, а, Мёрдок? — наседал Палыч.
Я впервые за хрен знает сколько тысячелетий был совершенно охеревший. Даже не знал, что сказать. Нужно было как следует подумать. Бутылок пять-шесть...
— Времени на размышления нет! — отрезал Палыч, будто мысли прочитал.
Может, и правда прочитал. Он же в пенсне своей волшебной, от него всего можно ожидать.
— Есть и другой путь, — подал голос Доброжелатель.
— Чушь! — заявил Палыч.
— Чушь — это ставить Мёрдока в безвыходную ситуацию!
— Мы все — в безвыходной ситуации!
— Но выход — есть!
— Это полная ерунда, которая не выдержит и...
— Молчать! — рявкнул я, стукнув кулаком по подлокотнику. — Заткнуться! Отжаться!
Отжиматься никто не стал — хотя Доброжелатель едва сдержался, я заметил, — но все заткнулись.
— Ты, — указал я на Доброжелателя. — Излагай альтернативу.
— Ты ещё не понял, Мёрдок? — пробормотал тот.
— Я-то всё понял, но хочу проверить, понял ли ты.
— Тот, кто отправил тебя на больничную койку — твой брат. Это он шёл за тобой следом той ночью. Он вонзил нож тебе в почку, Мёрдок. Он напал и на меня. Он стоит за убийством того чернокожего паренька в тюрьме и за исчезновением адвоката. Я копал эту историю больше года. Нашёл множество доказательств, но, к сожалению, все они косвенные.