Уходя, она посмотрела на маленькую металлическую табличку с датами рождения и смерти, прикинула про себя возраст покойника и проговорила не с сожалением, а даже будто удовлетворенно:
— Молодой!
Варвара отмечала все увиденное какой-то частью сознания. И оно, отмеченное, не задерживалось в голове, а текло через нее, как вода через сито.
И только одна мысль по-прежнему торчала гвоздем во главе этого парада нелепостей: «Бориса убила сосулька!»
За словом «убила» пришло напоминание: теперь она вдова. Вот так жила себе, горя не знала. Думала, все у нее сложилось как надо, добилась чего хотела: есть где жить, с кем и на что.
Пусть они прожили с Борисом недолго, всего три года, но почти не ссорились за это время. Притерлись друг к другу, как и положено хорошим супругам.
И секс между ними тоже был пристойный. И регулярный. Два раза в неделю. Борису нравилась ее покорная готовность. Он говорил:
— Может, другие мужики и тащатся, когда женщина рычит и стонет, а меня заводит скромность и даже строгость. Посмотришь на нее: такая серьезная, недоступная, представить трудно, что она может раздеться и раздвинуть ноги…
Он учил ее во время близости произносить слова, которые Варвара прежде никогда не говорила. И приходил в восторг, когда она, стесняясь, их все же лепетала.
— Говори еще, говори! — требовал он, с силой расплющивая ее своим телом.
Нельзя сказать, что Варе это было неприятно. Она даже испытывала некую гордость оттого, что он отваливался от нее, как насосавшаяся крови пиявка, и засыпал. Мужу хорошо с ней, а Варвара… Ей было хорошо потому, что хорошо ему…
В одном только вопросе супруги Будилины не находили общего языка: заводить детей или еще немного подождать?
Варя убеждала мужа, что скоро — ей ведь уже тридцать лет — и рожать будет поздно, но Борис приводил в пример голливудскую актрису, фанатом которой он был, — Ким Бессинджер. Она родила первого ребенка после сорока лет, и ничего. Потому что надо вначале чего-нибудь добиться в этой жизни, а потом уже стремиться к продолжению рода.
Кстати, все его друзья, с которыми Варвара с Борисом общались, имели по одному, а то и по двое детей. Наверное, потому, что на голливудских звезд не равнялись.
Теперь свой род Боря и не продолжит. Поневоле станешь думать, что в жизни ничего не стоит откладывать на потом, а то будущее может и не наступить.
Раньше, кстати, она не замечала в себе способности к столь длительным и серьезным умозаключениям, а после смерти мужа только и делала, что думала.
Поминки Варя почти не запомнила. Один раз только как бы сознательно включилась в похоронный процесс. Когда какие-то тетки — наверное, с работы Бориса — спросили, где она хочет делать поминки, дома или в кафе. Варя сказала: «В кафе».
Она, опять-таки какой-то частью сознания, вспомнила рассказ подруги Оли. Хоронили ее бабушку, поминки устроили в квартире. Приходили незнакомые люди, все время кто-то из посторонних ходил по их трехкомнатной квартире, а после похорон шкатулка с семейными драгоценностями оказалась пустой.
— Получилось, и вора не было, и батьку украли, — сказала Оля.
— А вы в милицию заявляли?
— Нет, мама сказала: значит, им больше нужно. Она у нас непротивленец. Все, что ни случается, — судьба. Как говорят турки, кисмет! Ну а мне что, больше всех надо? То есть я могла, конечно, сходить в милицию, написать заявление, но, думаешь, нашли бы вора? Вот и я думаю, что нет. Люди наживаются на несчастьях друг друга, и это ужасно…
Вообще-то у Варвары и драгоценностей никаких не было, но она подумала, что дома могут возникнуть всякие непредвиденные обстоятельства. Да и посторонние люди, шастающие по ее жилищу, заранее воспринимались неприятными и докучными. Вот она и согласилась на кафе.
Кстати, оказалось, что это хорошо — в кафе. Все равно расходы взял на себя мясокомбинат, на котором работал Борис.
Когда поминки закончились, Варя просто попрощалась с уходящими, провожавшими покойника в последний путь, — как их назвать-то, не гостями же! — и пошла домой.
У них с Борисом была трехкомнатная квартира. Варя до замужества имела однокомнатную квартиру — родители купили, и у Бориса была такая же. Он сам на нее заработал. Когда молодые люди поженились, они произвели обмен с некоторой доплатой — странно, что она даже не знала с какой, всем занимался Борис, — двух своих квартир на одну.
Квартира хоть и была трехкомнатной, но не новой планировки, полезной площадью шестьдесят семь квадратных метров. Зато в самом центре города.