Наконец, в том месте, где отряд уже может развернуться, Миссионер видит скачущих поперёк лощины ляхов и командует:
-- В копья! В намёт!
Это не лава с целью охвата, это подобие обычного для кавалерии двухшеренгового сомкнутого строя с пиками в первой линии, снос.
***
Для знатоков.
Первое: конный отряд, атакующий на галопе конный стоящий отряд, может разогнать противника просто нагайками.
Здесь оба отряда движутся. Но ляхов атакуют во фланг.
Второе: конница, стоящая или движущаяся, не выдерживает удара во фланг.
В пехотном строю солдат может развернуться на пятке. Для разворота лошади нужно пространство, которого в строю нет.
Третье: слова галоп в языке нет. Оно от кельтов через французский. Где мы, а где кельты?
***
Шляхта густо прёт через лощину. Ни остановиться и развернуться, ни развернуться на скаку - не может. Их бьют слева, а копья и мечи у них справа. Если кони сталкиваются грудью, то, обычно, осаживаются. А вот если один конь бьёт другого в бок, то тот валится. Вместе с всадником.
Первая шеренга сборной солянки сносит своими пиками и конями с сотню шляхтичей, устраивает конский завал. Куда въезжает вторая шеренга и принимается бить мечами по головам всех не наших.
Часть шляхтичей пытается убежать вдоль лощины. Но к реке борта снова выше - не выскочить. Остаётся только скакать вперёд, где и валиться на песочек Вислы с обрыва береговой стенки.
Часть выскакивает на северный борт лощины. Где их в упор расстреливают берендеи в привычном степнякам соотношении 1:10.
Часть пытается выбраться назад. На южном борту подтягиваются и уплотняются следующие группы рыцарей, которые придерживают коней, видя общую свалку в низине.
Миссионер не очень хороший боец, но хороший командир: видит поле боя.
Он орёт:
-- Вали князя!
Его слышат и сшибают с коня, точнее - с конём, Мешко Тонконогого, срубают его знамя.
Феодальные армии управляются движением знамён.
Знамя упало. И чего теперь?
За две-три минуты собственно сшибки на поле боя происходят изменения.
-- Язычники бегут? - Ура! Мы победили!
Похоже на эпизод битвы при Гастингсе, когда пехота саксов, истомлённая навесными стрелами нормандских лучников, увидев их перестроение, воспринятое как отступление, ломанулась с холма.
Пехота ляхов оставляет позиции и бежит вперёд. Их можно понять: все уверены, что у принцессы огромный обоз с награбленными сокровищами. Надо успеть добежать, а то ничего не останется - свои растащат.
Впереди скачет Долговязый со своими гриднями и другими командирами.
Едва сборная солянка сдвинулась по лощине от Коз, как по тому же прокопу из-за спины холма в промоину въезжают акулы Салмана. И - выезжают. В тридцати метрах, из промоины в южную сторону, у леса, который покрывает холмы до их основания. Я говорил: по края поля проходит верхний просёлок. Т.е. в этом месте есть натоптанные местными съезд и выезд, пригодные для телег.
Выехали попарно. И, не поднимая стягов, не трубя в трубы, не размахивая цветным и блестящим, лёгкой рысью по дорожке...
По сути, Салман повторил, в значительно большем масштабе, ту хохмочку, с помощью которой я поймал Жиздора под Киевом.
Нет решт, султанов, пёстрых щитов с гербами. Доспехи крашены в защитный цвет или под сукном такой же расцветки. Это настолько странно для феодального воинства, что их просто не видят.
Этого не может быть. Потому что не может быть никогда!.
Незаметности способствует невысокий темп движения на фоне перелеска. И, конечно, шлемы на головах командиров противников. Чем всадник знатнее, тем он богаче, начальственнее и слепее: более закрытые шлемы - более дороги.
Я об этом - уже. Европейский рыцарь видит врага прямо перед собой, на кончике копья. Русский, имея дело с множеством подвижных степняков, вынужден крутить головой.
Долговязый скачет к тому месту, где упало знамя его брата. И только туда смотрит. Как и все другие командиры.
Перед бортом лощины собирается довольно много ляхов. Салман, вытянув акул вдоль леса, останавливает отряд. На месте нале-во! Сомкнись!. Разворачивает строй в обычные две шеренги и командует В атаку... Марш! вниз по склону.
Тот же приём. Атака конницей во фланг конницы. Из-за того, что лощина идёт от Коз не прямо на восток к Висле, а на северо-восток, атака не в бок, не с 9 часов, а почти в тыл, с 7 часов.
Шесть десятков акул первой линии сносит шляхтичей примерно так же, как сборная солянка пять минут назад.
Лучше. Пики у них длиннее, сами они тяжелее, а вторые номера у них слётаннее.
Начинается рубка, в которой единичная акула превосходит единичного лыцаря. Конь выше и тяжелее, конский и свой доспех - крепче.