Визуализация Ксении Мансуровой. Так я её себе представляю. Это образ.
Мамусик хватило только на то, чтобы приготовить для меня жареную картошку. М-да. У родительницы уже с паматью проблемы. Она точно забыла, что её любимая дочурка не может, есть всё подряд. Захотелось предъявить ей претензии по этому поводу. Отправилась обратно в зал, где мама репетировала сцену умирающего лебедя из балета Чайковского «Лебединное озеро».
- Ма, у меня же режим. Я не могу кушать такую пищу. Есть что-то более съедобное? Может, ты кефирчику купила?
- Доча, у меня трагедия. А ты со своими кефирами. О, Господи, позор. Что мне делать? – Мама обмахивала себя павлиньим пером – подарок одного из её многочисленных ухажёров. Стало ясно, что маму нужно вытаскивать из тисков безмятежной женской тоски. Я боялась, что потом будет уже поздно, потому что придётся мне тогда вызывать неотложку. Шутка.
- Мама, давай рассказывай.
Ко времени маминых стенаний я немного подросла, и мне уже тогда стукнуло двенадцать.
- Мама, сегодня я буду твоим персональным священником. Учти, бесплатным. Исповедуйся.
Следует сказать, что мама решила ради меня всё же не выходить замуж. Внутри неё жил страх, что какой-либо её новый муж не сможет стать для меня настоящим отцом. Она боялась трагедии и решила сберечь мой внутренний духовный мир. Но мама нашла для себя новую отдушину в жизни, коей стала для неё моя спортивная карьера в фигурном катании.
Мама почему-то молчала, почёсала волосы на голове, о чём-то подумала, решая, стоит ли меня использовать в качестве исповедальни.
- Я сегодня так торопилась, что не заметила, в каком виде я пришла на работу. Сегодня так побегала, что почувствовала себя розовым кроликом с батарейкой энерджайзер за спиной. Представляешь, Ксюша, бежала, как та лошадь, на скачках. Машина захотела сломаться. Пришлось догонять автобус. Даже не знаю, кто был быстрее – я или автобус. И это всё с обеда. Конечно, второпях я забыла про свою причёску. Все волосы были на бигудях. Но не забыла надеть на работу шикарное платье, а на ноги обуть туфли. А волосы напоминали разорённое гнездо вороны. Начальник, как увидел меня в таком виде, подвёл меня к зеркалу. Все вежливо в офисе молчали. Из вежливости. Я же начальник отдела. А за спиной слышала от подчинённых тихий смешок в свой адрес. Начальник отправил домой приходить в себя. Я даже не знаю, как завтра явлюсь на работу. Ведь ехать придётся с утра. Может, я опять что-то.
- Ма, хватит себя накручивать. С кем не бывает. Представь себе, что сегодня не твой день. Ты и так слишком правильная. Фу, скучно. Иногда нужно быть бунтаркой. Думаю, любая ворона завидовала твоей причёске. Они не предлагали тебе её им продать? – и рассмеялась собственным словам.
- Ксения, ты соображаешь, что говоришь? Какие вороны? Какие галки? – мама была точно не в духе.
- Мама, считай у тебя сегодня день сурка. Ты просто встала не с той ноги. Тебе повезло, этот день больше не повторится в твоей жизни.
- Ма, кушать есть? Ты же знаешь я на специальной диете. Как я завтра буду ноги задирать на хореографии и в гимнастическом зале, если сегодня наемся твоей картошки. Буду напоминать собой жирного толстого хомячка. Я не то, что тройной, я одинарный прыжок не сделаю. И Валентина Борисовна поимеет меня по полной программе. И будет права. А ещё часть серых клеточек надо оставить на учёбу. Мама, кушать есть?
- О, дитя! Ты не догадалось, что картошку я для себя пожарила, а тебя ждёт в холодильнике обезжиренный кефир и чёрный хлеб.
- Ма, а можно немножечко твоей картошечки?
- Ты хочешь меня в могилу загнать? – пошутила мама. – Иди и трескай свой кефир. Выполняй приказание.
- Есть, мама.
Через минуту мы обе сидели на кухне за кухонным столом. Перед мамой стояла сковородка жареной сковородки, а передо мной скромненький стаканчик кефира с кусочком чёрного хлеба.
- Ма, ты осилишь? – спросила я у неё, засомневавшись в способностях родительницы прикончить столько еды. – Это же столько холестерина. Столько бляшек. Я слышала об этом.
- Ага! – услышала я ответ. Но аппетитная картошка досталась, как бесплатный ужин собачке Машке, что жила около нашего многоквартирного дома. Мама же обошлась кефирчиком. Не очень ей хотелось быть пленницей тех самых бляшек. Правда, понятия не имею, что это такое.