- Хорошо, Петрович, но только день. Мансуровой нужно тренироваться, времени всё меньше и меньше.
Врач и тренер разговаривали между собой так, как будто меня не было в комнате.
- Может, я устала, надоело, не хочу, - думала я. – Мне перестало нравиться фигурное катание. Я хочу ходить в школу, как все дети, притом каждый день. Не хочу больше с утра пораньше отправляться на тренировку, меня тянет спать. Да, я не высыпаюсь. У меня из-за спорта нет подружек, а с теми девчонками, кто в команде, я мало общаюсь. Валентина Борисовна, я не хочу. Не нужна мне медаль. Надоело.
- Ладно, Иван Петрович, я тебя послушаю, - ответила тренер врачу.
- Идём, Ксения! – и я кое-как ковыляя забинтованной в районе лодыжки левой ноги, заковыляла вслед за ней.
Валентина Борисовна велела мне сесть на деревянную скамью. Она долго смотрела на меня придирчивым внимательным взглядом. Я же тоже наблюдала за ней, ожидая, что она будет делать дальше.
- Ксения, - начала говорить со мной тренер. – Сейчас я звоню твоей маме, чтобы она тебя забрала. Всё равно пару дней ты не сможешь тренироваться. Не смотри на меня так. Мне такой взгляд слишком хорошо знаком. Ты устала. Я вижу, что тренировка на льду тебе в тягость. Зачем тебе себя мучить? Не ходи, если не хочешь. Стань обычным ребёнком.
- Валентина Борисовна, я не…., - хотела я начать говорить.
- Не прерывай меня, Ксения, - остановила меня тренер. – Я даю тебе пару дней. Подумай, а нужно ли тебе фигурное катание. Не нужно, лучше не приходи. Пусть твоё место займёт тот человек, кто желает добиться цели. А ты сможешь найти свой другой путь. Фигурное катание - есть не всё в этой жизни. А захочешь вернуться, я тебя жду, и ты будешь пахать. Думай. Не нужно стараться угодить маме. Ты живёшь свою жизнь. Пойми, Ксения.
Вскоре за мной приехала мама, и забрала меня домой. Два дня прошли в каком-то сумбуре. Я понимала, что мне нужно принимать решение. Тренер редко говорила с кем-то из своих подопечных столь серьёзно. Она поступала так, если считала нужным так сделать. Значит, она заметила что-то в моих действиях.
- Наверно, страх, - думала я. – Она поняла, что я боюсь. Мне страшно получить серьёзную травму.
В это время по телевизору показывали старую хронику соревнований по фигурному катанию. Я узнала маленькую спортсменку, что выступала в паре с длинным партнёром. Да как выступали. От их танца у меня аж захватывало дух. Чувствовалось, что оба фигуриста получают удовольствие от того, что они творили на льду. Они были единым целым, и было видно, что партнёр понимает свою пару. Всё выступление было на высшем уровне. Мне тоже также захотелось выступать, как и они.
- Может, фигурка это всё же моё? – спросила я у себя. – А я снова боюсь? Нет, у меня нет страха. Нет, конечно, он есть. Но я попробую снова.
Через два дня я снова стала рано по привычке. Нога уже не болела и стала собираться на тренировку.
- Я тебя подвезу, - ответила мне мама и через час наша машина уже стояла у главного входа в спортивный комплекс «Лёд и пламень».
- Иди, дочь! – ответила мне мама. – Ты сама всё решила. Я вижу. Вначале я тебя тащила тебя на этот лёд. Но теперь вижу, что ты и сама хочешь. Иди.
- Мама, да в этот раз я сама решила, не ты.
Я вышла из машины и направилась на каток, где меня не ждали, а, может, ждали. Кто его знает. Только вначале я переоделась в раздевалке и только потом выкатилась на лёд.
- Ты пришла? – удивилась тренер моему появлению.
- А Вы как думали, Валентина Борисовна, считая, что я не приду? – ответила я. – Как Вы с мамой говорили? Год. Я попробую. Не получиться. Уйду. Да, я боюсь.
- Хорошо, Мансурова, но будешь пахать. И так начинаем. Учим с тобой каскад. Без него тебе нечего делать на соревнованиях. Потом будем повторять обе программы. Начнём с короткой.
Да, я пахала, как проклятая. Падала и снова шла на прыжок: двойной аксель с привязкой тулупа. Не шло. Я боялась акселя, как огня.
- Мансурова, опять? - тренер была не в духе от моих попыток, хоть как-то прыгнуть аксель.
Я просто сидела на льду и смотрела на остальных девчонок, что носились вокруг меня на на коньках. У них всё получалось. Я же чувствовала себя ни на что не годной поломанной игрушкой.