Махнув рукой Шерхану, отъехал немного в сторону и встал за дерево, рядом примостился Наиль. Активных действий я решил пока не предпринимать. Сначала важно было узнать, в каком направлении двинутся егеря. Если в сторону уже уничтоженных нами постов, то этих егерей нужно было быстрей валить, пока они ещё не совсем отошли от сна и не наткнулись на спешащих к нам красноармейцев.
Егеря, надев лыжи и забросив автоматы за спину, направились в ту сторону, где лежали тела убитых нами Матти и Арво. Кивнув Шерхану, я сжал покрепче трёхлинейку и, когда последний финн проезжал метрах в пяти от нашего дерева, резко выкатился и ударил штыком расслабленного егеря прямо в правый бок под печень. Я надеялся, что даже если не проткну полушубок, то удар будет настолько сильным, что вызовет болевой шок. А пока финн будет отходить от него, я успею воспользоваться ножом и перережу ему горло.
Штык оказался острым и легко проткнул одежду егеря. Видно командир шюцкоровцев следил, чтобы его подчинённые ухаживали за любимым им оружием. Укол, правда, оказался не смертельным. Пришлось выдёргивать штык и наносить ещё один удар по скрючившемуся от боли егерю. Второй раз я попал ему прямо в висок. Финн затих, а я, вытащив наган, повернулся к Шерхану. За оружие я схватился, так как услышал звуки борьбы, сменившиеся какими-то ухающими вскриками. Готовый немедленно стрелять, я повернулся в сторону своего напарника. Шерхан стоял, с непонятно откуда взявшимся топором и, как заправской дровосек, с уханьем наносил им удары по лежащему телу егеря. Уже зная взрывной характер Наиля, я понял, что много усилий было прилагать не надо, чтобы разозлить его до такой степени, чтобы он так вошёл в боевой транс и самозабвенно рубил уже мёртвое тело. Поэтому я остановил его резким вскриком, только тогда он прекратил это, уже совершенно бесполезное и ничем не оправданное в своей жестокости занятие и повернулся ко мне. На его багровое от злости лицо было страшно смотреть, а глаза выпучились как у безумного и налились кровью. Сплюнув, он, как бы в оправдание, сказал:
— Вёрткий, гад, оказался! Я его, вроде, пырнул штыком, да видно не туда попал, и он, сука, слез со штыка и попытался кинуться на меня. Хорошо, что я с собой топорик захватил, пришлось им воспользоваться. Товарищ старший лейтенант, разрешите я, вместо этой трёхлинейки, топорик с собой буду носить. Мне с ним как-то сподручней, а то видите, штыком не получается сразу чухонца прищучить, особенно, если такой вёрткий попадётся, как этот. Автомат и топор, вот моё оружие, с ними я любого финна разделаю под орех.
— Ладно, Шерхан, договорились. Вижу, что с топором у тебя лучше получается. Только уж очень ты увлекаешься, брат. Нужно спокойнее быть и лучше контролировать окружающую обстановку, а вдруг финн на тебя из-за какого-нибудь дерева вылезет. У него автомат, а у тебя, кроме топора, и нет ничего. Так что, Наиль, держи себя в руках, и тогда тебе как бойцу, цены не будет. А сейчас, бери трофейный автомат, запасной диск, и поехали к нашим. Трёхлинейку тоже захвати, она пригодится, когда будем зачищать блиндажи. Кому-нибудь её передашь, кто хорошо может действовать штыком. Вон Кузе, например, он в одиночку этим штыком весь блиндаж очистит. Ни один финн пикнуть не успеет.
После этого я повернулся, подъехал к заваленному мной егерю, взял его автомат и направился обратно к блиндажам. Чуть отставая, Шерхан следовал прямо за мной. Мы еще не добрались до места, где нас ожидал Ряба, как опять распахнулась дверь блиндажа и на улицу снова выбрались два финна. Мы отъехали чуть назад и опять затаились за деревьями, ожидая, в каком теперь направлении поедут эти два егеря. Финны были уверены в своей безопасности, громко говорили, шутили и смеялись. Одним словом, вели себя, как на собственной базе в мирное время, вдалеке от начальства.
Когда они встали на лыжи и не спеша поехали в противоположную сторону от уничтоженных нами егерских постов. Я понял, нам привалила удача и сейчас эти два финна доведут нас ещё до одного поста часовых. Мы с Шерханом следовали прямо за ними, держа дистанцию метров в тридцать. За всё время движения егеря даже ни разу не оглядели свой тыл. Ехали уверенно и достаточно быстро, по довольно хорошо накатанной лыжне. По-видимому, обязанности часовых им уже приелись, превратились в обыденность, и по этому маршруту они ходили не один десяток раз. Нам эта беспечность финнов была только на руку.
Метров через семьсот егеря остановились, и один из них три раза прокричал совой. Буквально через минуту к ним выехали ещё два финна. Я подъехал поближе и встал за деревом метрах в двадцати от этой группы. Мне хотелось услышать, о чём они беседуют. Но даже на таком близком расстоянии слов разобрать было нельзя, они говорили достаточно тихо, к тому же, мешали артиллерийские выстрелы. И я подумал, что, может быть, и нет ничего страшного, если придётся разово применить огнестрельное оружие. Тем более, в лесу иногда раздавались отдалённые выстрелы из стрелкового оружия. Самое главное, чтобы не произошло перестрелки, вот тогда точно будет ясно, что на пост с часовыми напали русские.