— Ты меня слышишь? — в голосе соседки слышалось беспокойство.
— Слы-шу… — пустота в голове порождала странное равнодушие. Что мои слова, что чужие — всё казалось бессмысленным раздражающим шумом. Глаза так и норовили закрыться.
— Так что с тобой случилось? — Бобби продолжала напирать, не давая погрузиться в умиротворяющее забвение.
— Не пом-ню… — события прошедшего дня казались такими далекими.
— Вспоминай! — соседка не унималась.
— После занятий я, Джори и Лиза Коффин пошли на собеседование в Триумф, — голова просто раскалывалась. Чтобы получить хоть что-то осмысленное, приходилось насиловать память. Поначалу каждое слово вырывалось на волю медленно, с огромным трудом, но чем больше я говорила, тем легче становилось продолжать.
— Дальше, — Бобби внимательно смотрела на меня. Она как будто намеревалась схватить меня за плечи и трясти, трясти, трясти, пока я не расскажу всё, что знаю, всё, что помню.
— На собеседовании нам задавали разные вопросы, я немного… повздорила с комиссией, — постепенно картина прошедшего дня начала складываться воедино. — Там был такой… неприятный блондин. Он мне сразу не понравился. Всё время улыбался, как будто смеялся надо мной.
Я замолкла, вспоминая насмешливый взгляд мистера — в памяти неожиданно всплыла его фамилия — Александера. Да он играл со мной! Специально раздражал, молчал, улыбался, вызывал на откровенность! Мерза!..
— Дальше! — соседка не давала мне погрузиться в воспоминания.
— Потом мы ждали решения комиссии. Пришел этот противный тип, блондин, Алекс Айс Александер, сказал, что мы не прошли собеседование, — шаг за шагом прошлое возвращалось ко мне, приближая то, что я так стремилась забыть. — Этот Александер…
— Александер, — глухо произнесла Бобби вслед за мной.
— Ты его знаешь? — я удивленно посмотрела на соседку, борясь с призрачной дымкой, заполонившей мою голову.
— Нет. Я его не знаю, — быстро отозвалась Бобби. — Я его никогда не видела. Я с ним не знакома. Я… впрочем, что это мы обо мне да обо мне? Рассказывай, что было дальше!
— Хорошо, — раз не знала, не видела, не знакома, то чего так волноваться-то? Мои мысли двигались так медленно, так неповоротливо. — Он решил проводить нас до станции. Привел нас в парк. И там… И там… И… там…
— Что было там? — Бобби встрепенулась, нависла надо мной, а на ее лице появилось какое-то странное выражение. — Что?!
— Оборотень, — пролепетала я, прекрасно осознавая всю бредовость сказанного. Это слово просто изничтожало привычную картину мира. И я прекрасно осознавала, что это был не сон, а самая настоящая реальность. — Оборотень что-то крикнул про своего брата, напал на Александера, а потом… потом я ударила его, а он — меня.
— Оборотень? — переспросила соседка задумчиво. Ее рука приблизилась к моей шее, осторожно коснулась. Пальцы заскользили по коже, ощупывая и изучая каждый ее дюйм. От позвоночника до яремной ямки. Слева. Справа. Внимательно, осторожно, нежно. — Нет, укусов нет.
— Укусов? — прохрипела я. — Каких еще укусов?
— Неважно, — Бобби легко отмахнулась от вопроса и тепло посмотрела на меня. — Как он выглядел? Этот оборотень.
— Как оборотень! Как большой мужик с волчьей головой. Зубастый. Весь в шерсти. Желтые глаза. Еще воняло от него! — чем больше я говорила, тем сильнее понимала, что тот мир, в котором я жила всё это время, оказался частью чего-то большего. И я… я просто не понимала, что мне делать дальше. А, может быть, я сошла с ума и на самом деле со мной общается не соседка Бобби, а врач-психиатр и нахожусь я не в общежитии, а в лечебнице для душевнобольных? — А еще у него та штука болталась… ну, та…
Нужное слово никак не желало лезть в голову.
— А-а-а! — глубокомысленно протянула соседка. — Вот как ты поняла, что это мужик!
— Бобби! Я говорила о хвосте! О хвосте!
Соседка захихикала и спрыгнула с кровати.
— Так! — Бобби деловито заглянула в шкаф и стала копаться в нём. — Собирайся. Одевайся. Одной тебе с этим не справиться. И я знаю, где тебе могут помочь.
— И где же? В психушке?
— Нет! В церкви!
— В церкви? И чем же мне там помогут? — я представила, как меня обмывают, отпевают и отправляют к Лизиному отцу на кремацию. Предложение Бобби стало отдавать прогрессирующей шизофренией. А то, что я к нему прислушивалась… Мда… — Мне там что, выдадут пистолет с серебряными пулями и отправят охотиться на оборотня?
— Да нет, — Бобби удивленно глянула на меня, — для этого у церковников есть специально обученные люди.