Лед встал.
— Черт. Похоже, моей заднице сейчас самое место в штабе ликанов.
— Поторопись. Солнце уже село, позволяя мне выйти на улицу. Поэтому я так беспечно спустилась на первый этаж, не беспокоясь об открытых окнах. Кто знает, насколько близко Марко и его заместитель подобрались к территории стаи для нападения? Оборотни наверняка ослабили бдительность, решив, что одержали победу.
Лед побежал к задней двери.
— Бур, охраняй ее.
Мэнди вскочила на ноги.
— Будь осторожен!
Лед ушел. Мэнди услышала рев двигателя мотоцикла, который быстро смолк. Бур запер дверь и снова уселся на полу.
— Странно. Будто ты хочешь помочь стае, а не собственному виду. Любопытно.
— Марко нацелился на щенков. Он не достоин моей защиты. Надеюсь, Лед убьет его.
— Сядь. Ты голодна? Свою кровь предлагать не буду, но могу вывести тебя на улицу. Райончик так себе. Вероятно, тебе даже не придется покидать переулок.
— Я в порядке. После нападения, Лед накормил меня кровью того ликана. Этого хватит на несколько дней.
— Значит, все-таки ты не новичок.
— Мы уже обсуждали это. Я прошла хорошее обучение и питалась исключительно кровью из древних родословных вампиров. Через три дня я могу захотеть перекусить.
— Как это работает? То есть, ты заполучила способности, которыми должны обладать лишь старые вампиры?
Она снова села на пол.
— Тебе озвучить официальную вампирскую версию или мое мнение?
— Твое.
— Я считаю, что вампиризм — это вирус. И я получила более качественную и сильную разновидность дряни.
Бур усмехнулся.
— Отчасти это правда. Только никогда не повторяй мои слова. Вампиры бесятся, когда их сущность приравнивают к вирусу. Им нравится думать, что речь о даре Богов или чем-то в этом роде. Совет утверждает, что обращение — это благословение. Да-да. Я уничтожила множество придурков, которые при жизни были весьма неуравновешенные, а после изменения стали в десять раз хуже. В любом случае, с возрастом вампиры приобретают силу. Вирус становится мощнее. Кровь древних дарит новичкам новые способности. Но мастер не предлагает свое запястье кому попало. Нет, только вампиры, заслужившие полное доверие, допускаются к святыне. Если переборщить с кормлением, то силы мастера и новичка сравняются. Не очень хорошее развитие событий, поскольку большинство мастеров — мудаки, уничтожающие собственные гнезда. Законы Совета запрещают убийство сородичей, но мастера просто сваливают вину на других, выходя сухими из воды. Впрочем, я поступила бы также, если бы мне пришлось прикончить пару членов Совета.
Он рассмеялся еще громче.
— Ты мне определенно нравишься, коротышка.
— Мэнди.
Его юмор испарился, а глаза изменились. Казалось, они потемнели от синего до почти черного.
— Мой брат защищает тебя. Проблема.
Она насторожилась.
— Размышляешь об убийстве? Было бы неплохо узнать о твоих намерениях в отношении моей жизни.
— Нет. Лед не простил бы меня, даже если бы я был вынужден прибегнуть к силе. Но если ты попытаешься сбежать или укусить меня, то я прикую твой зад к столу в подвале.
— Достаточно справедливо. Я дала Льду слово, что останусь. Но если бы я планировала сбежать, то промолчала бы. А еще я точно не укушу, так как не испытываю голод.
— Чем все закончится?
Она пожала плечами.
— Я не уверена, о чем ты.
— Про вас с моим братом. Вскоре он разберется с мастером. Миссия выполнена. Его вновь отправят на задание. Думаешь, он отпустит тебя? Отправит восвояси?
— Честно? Я не знаю, почему до сих пор жива. У него было несколько возможностей убить меня. Я даже зашла в душ, чтобы ему было легче отрубить мне голову. Никакого беспорядка, никаких хлопот. Но Лед отступил, — она вздохнула. — Что касается моего желания оказаться на свободе… Совет имеет преимущество над убийцами в виде отслеживающего маячка. Как только мы пытаемся сбежать, то сразу попадаем в список целей. От них не скрыться. Лед удалил мой маячок, но Совет мог не поверить, что пепел, который обнаружила Оливия, принадлежал мне. Даже если уловка сработала, то кто-нибудь в какой-то момент увидит меня и уже не отпустит. Теперь для меня нет безопасного места. Считай, что я ходячий труп, Бур. Если в итоге Лед не убьет меня, то я выйду на солнце и с достоинством встречу свою смерть.
Он выглядел немного ошеломленным.
— Еще остались вопросы?
— Я должен поверить, что ты решишься покончить жизнь самоубийством?
— Лучше так, нежели предстать перед Советом. Ублюдки придумают тысячу способов, чтобы заставить меня кричать от боли. Потом последует исцеление и повтор пыток. Они будут забавляться снова и снова до тех пор, пока не решат, что я могу умереть. Уж я-то знаю, какими злобными могут быть вампиры. Я бы стала примером. Мои пытки показали бы в назидание всем убийцам. Увидеть восход солнца в последний раз звучит не так уж и плохо по сравнению с грозящей участью, не так ли?