Женщины отпускали самые разные замечания по поводу полоски седины на виске, но ни одна не называла его «красавчиком». Глядя на голые груди путаны, видя ее оценивающие глаза, ему подумалось, что, может быть, он и впрямь красавчик. И еще подумалось, что, может быть, не такая уж и плохая мысль отпустить ее сейчас и потом когда-нибудь воспользоваться ее милым предложением. Ей было лет тридцать пять, выглядела она хорошо, на его вкус, если бы не раздувшийся живот... Тело у нее стройное, длинные сильные ноги и очень хорошие груди, которые вот-вот взорвутся.
Если он отпустит ее, то Дженеро напишет кляузу или сотворит иную глупость. Трудно работать с таким человеком, как Дженеро, размышлял Хейз. Тут появился Хэл Уиллис – он притащил парочку в наручниках. Хейзу не было видно, парни это или девки – на обоих были джинсы и шерстяные лыжные маски. Пьяницы в клетке снова оживились, стали выкрикивать приветствия. Уиллис кивнул Хейзу, заметил беременную проститутку в распахнутом пальто и сказал:
– Застегните пальто, мадам. А то ваши сладости простудятся. – Затем, обращаясь к арестованным в масках, произнес: – Проходите, господа.
– Привет, Стив, – поздоровался Уиллис с Кареллой. – Сегодня мы начали работать с утра пораньше, верно я говорю? А кто у нас в клетке? Хор мормонов?
Эта шутка обрадовала пьяниц так же, как их забавляла беременная путана. Пьяницы блаженствовали. Вначале стриптиз, затем во втором действии спектакля появился комик с двумя клоунами в смешных костюмах. Пьяницы были в восторге.
– Кого ты привел? – спросил Карелла.
– Двух грабителей, – сказал Уиллис и обернулся к ним. – Присаживайтесь, ребята, – сказал он. – Не поверишь, – сказал он, обращаясь к Карелле. Затем он повернулся к печатавшему Мейеру. – Ты мне не поверишь, Мейер.
– Не поверю чему? – спросил Мейер. Его слова прозвучали как удар хлыста, и все тотчас замолчали. Беременная путана повернулась к ним и даже застегнула пальто, чтобы ее собственные формы не отвлекали от главного действия. Пьяницы прижали лица к решетке клетки, словно пойманные кровавые убийцы в кино, следящие за последними шагами последнего члена шайки перед арестом. Хейз наблюдал, Карелла наблюдал, Мейер наблюдал – все наблюдали.
Уиллис не стушевался перед огнями рампы. Стоя перед двумя скованными грабителями, он начал свой рассказ:
– Итак, еду я на работу. В багажнике – шины с шипами. Я думал поменять шины в автосервисе на углу Эйнсли и Третьей. Итак, заезжаю и прошу механика поменять шины. Только, пожалуйста, не спрашивайте, зачем я тянул до февраля. В «Альманахе фермера» было написано, что зима будет суровой. Ну, механик начал возиться с машиной, а я пошел помочиться. Извините, мадам.
– Не за что, – сказала беременная путана.
– Так вот, иду обратно и что я вижу? Эти двое стоят с пистолетами и кричат механику, чтобы открыл сейф. А механик уже наложил в штаны. Бормочет, что не знает шифр замка. А наши герои кричат, что если он не вспомнит шифр, то они разнесут ему башку. Извините, мадам. Вот такая картина открывается передо мной, когда я выхожу из уборной и застегиваю ширинку.
– И что дальше? – спросил один пьяница с живым интересом. Да, утро начиналось просто чудесно:
вначале стриптиз, затем комик – отличный актер с прекрасной труппой в масках, как в традиционном японском театре.
– Скажите, к чему мне спозаранку, аж в девять утра, попытка вооруженного ограбления? – спросил Уиллис, обращаясь к кучке пьяниц в клетке. – Скажите, к чему мне вообще попытки вооруженных ограблений в любое время? – обратился он к проститутке. – Заехал на автосервис поменять шины да помочиться, а тут – эти двое грабителей.
– И что вы стали делать? – спросил пьяница. Все напряженно ждали продолжения истории.
– Я чуть было не убежал оттуда, – сказал Уиллис. – А ты бы как поступил? – спросил он Хейза. – Представь себе: ты застегиваешь штаны, и вдруг перед тобой две такие рожи.
– Я бы бросился бежать, – сказал Хейз и торжественно кивнул.
– Конечно, – сказал Уиллис. –Любой полицейский в здравом уме решил бы свалить подальше.
– Я бы тоже ретировался, – кивнув, сказал Карелла.
– И я тоже, – сказал Мейер.
– Без вопросов, – сказал Уиллис.
Он входил во вкус. Ему захотелось, чтобы пьяница снова спросил его, что случилось на автосервисе. Как любой хороший актер, он жаждал ответной реакции публики. При своем росте пять футов восемь дюймов Уиллис едва удовлетворял требованиям, которые предъявлялись к росту полицейского в этом городе, – во всяком случае, когда его принимали на работу. С тех пор многое изменилось. Теперь часто можно встретить полицейского в форме и даже детектива, который ростом не выше огнетушителя, и похож такой скорее на небольшой огнетушитель, чем на могучего стража правосудия. Но до последнего времени Уиллис наверняка был самым низеньким детективом в городе. Он был щупленьким, настороженные глаза его напоминали глаза фокстерьера, он носил с собой «специальный» пистолет тридцать восьмого калибра. Уиллис знал дзюдо так же хорошо, как уголовный кодекс, – он укладывал вора на лопатки быстрее, чем шестеро с кулаками. Ему подумалось, не бросить ли сейчас одного из парней в масках через плечо – чтобы оживить действие.
– Я вытащил пистолет, – сказал он и для наглядности извлек свой «специальный» из кобуры под мышкой и помахал им в воздухе. – А эти двое героев тотчас заорали: «Не стреляй!» И знаете, почему? Потому что их пистолеты не были заряжены! Можете себе представить? Пошли грабить, а пистолеты не зарядили!
– Не очень хорошая история, – сказал пьяница, который раньше проявлял интерес.