Дэннис резко перестал смеяться. Прильнув к стене всей спиной, нервозно ощупал лицо и беспокойно завертел головой. Мэттью и Роуз ничего не говорили. Дэннис начал сам:
— Что-то мне становится всё хуже… Уже не могу отличить реальность от… галлюцинаций или призраков, хрен их знает. В любом случае, не-хо-ро-шо.
— С удовольствием ударю тебя ещё раз, когда растеряешься, — сказал Мэттью.
Дэннис на мгновение растянул рот в улыбке, потом потряс пальцем в его сторону.
— Только в следующий раз бей настоящим мужским ударом, а не как девчонка.
— Прекратите, — попросила Роуз.
— Может, тебе пойти к Гамберу, а потом на выход? — не унимался Мэттью, проигнорировав напарницу. — Только камеры отдай, чтобы мы выполнили задание без тебя.
Дэннис отстегнул поясную сумку и протянул ему.
— Держи.
Роуз хотела воспрепятствовать, но потом подумала, что Дэннису в самом деле лучше уйти. Она беспокоилась за его состояние, но и оставаться без него не хотела. С ним было спокойнее, он был таким же, как она, чувствовал то же. А Мэттью… Его она совсем не знала.
Проследив взглядом, как Мэттью забирает сумку, Роуз решительно встала перед Дэннисом и поднялась на цыпочки, чтобы шепнуть ему на ухо:
— Расскажи мне, чем ты болен. Шизофрения?
Дэннис смущённо отклонился, а Мэттью громко одёрнул:
— Не шепчи! Я знаю о нём всё! мистер Гамбер рассказал.
Дэннис исподлобья глянул на него совсем покрасневшими глазами.
— Знаешь всё? Что старик рассказал?
— Что ты псих! Больной на всю голову. Нервный, неустойчивый тип, у которого могут случаться припадки. Ты опасен для нас!
— И всё?
— Вали отсюда!
Роуз не отступала:
— Расскажи мне, что на самом деле?
— А что рассказывать? Говнюк прав. У меня не только психические отклонения, депрессия и припадки, но и патологические изменения в мозгу. А ещё я убийца, ну, ты знаешь, я недавно рассказывал…
— Мэттью, можешь оставить нас на несколько минут? — попросила Роуз, не глядя на напарника.
— Запросто! И пусть потом этот урод уйдёт!
Он шлёпнул по стене ладонью, развернулся волчком и ушёл глубже в коридор.
Впервые Роуз без стеснения рассматривала внешность Дэнниса. Он стал другим, не таким, как раньше. Сейчас от него прежнего ничего не осталось, словно прошла куча времени с момента их первой встречи. Дэннис словно постарел, похужел. Добавились морщины, сделавшие лицо грубее и серьёзнее, круги под глазами стали ещё заметнее, а взгляд потерял не только живость, пусть и нервную, но и вообще — жизнь. Волосы в беспорядке, пыльный пиджак с мятой под ним рубашкой — небрежность настоящего сумасшедшего, наплевавшего на себя. Роуз, чувствуя, как подступает жалость, опустила взгляд на его руки. Они дрожали, на них проступили тёмные вены, а тонкие беспокойные пальцы жили своей жизнью.
— Ты действительно убил свою мать? — спросила она, только сейчас задумавшись, хочет ли знать ответ.
— У меня не было других идей, как избавить её от горя и несчастий. — Дэннис ничуть не изменился в лице.
У Роуз внутри что-то дрогнуло и перевернулось.
— Ну а ты? — спросил он вдруг, тоже посмотрев без стеснения.
Она была бледна, как кукла, с такими же правильными прекрасными чертами лица. Их портил страх. Он засел глубоко внутри, стал частью ДНК. Худоба и постоянная незащищённость даже от самой себя превратили Роуз в блёклую девочку-подростка — такой её видел Дэннис — несчастным зверьком, который сбежал бы отсюда, если бы внешняя жизнь не была столь же пугающей и опасной.