Крик, донёсшийся через несколько стен, развеял его раздумья. Следом послышалась тройная поступь Гамбера, спешащего куда-то по коридору.
— Всё будет хорошо, — бездумно пробормотал парень, повернув голову на другую сторону.
Но скоро он сел в постели. Размотанные бинты присохли к виску и щекотали шею. Дэннис осторожно оторвал их и вышел.
12
В коридоре в приятном желтоватом свете стояли близко друг к другу Роуз и Гамбер. Он придерживал её за талию, оба улыбались. Дэннис припал к косяку и опустил голову, выжидая, собирая себя воедино. Когда Фредерик закончил разговор с Роуз и пошёл к лестнице, Дэннис вышагнул и окликнул его:
— Мне нужна машина с водителем, чтобы поехать в больницу.
Гамбер стукнул тростью в ковёр и развернулся. Полуприкрытыми глазами посмотрел на подчинённого и ответил:
— Водителю придётся доплачивать за ночной выезд. В госпитале тоже. Подожди до утра.
Дэннис улыбнулся.
— Хорошо. Ещё мне нужно будет заехать в "Майский цветок". У меня есть кое-какие вопросы без ответов и…
— Нет, ты туда не поедешь. Там сейчас полиция, не нужно привлекать ко мне лишнего внимания.
— Ах, да, полиция, — вспомнил Дэннис. Ради забавы он пытался накрутить бинты на пальцы. — Они должны допросить меня, Роуз…
— Роуз уже допрашивали, — старик картинно уложил обе руки на набалдашник трости, — а тебя я отмазал, ты ведь всё равно ничего не помнишь.
— Да. Когда похороны Мэттью? Полагаю, мы должны…
— Дэннис, — снова перебил Фредерик, устало моргнув, — думаю, ты понимаешь, что чем меньше моего будет в этой истории, тем лучше.
— Меньше "вашего"? — улыбнулся парень.
Гамбер опустил голову. Свет сделал из его лица зловещую жёлтую маску с чёрными щелями глаз.
— Что с Роуз? — Дэннис сменил тему.
— Галлюцинации, бредовые навязчивые идеи, всё как у тебя в юности.
— Ей бы поговорить со специалистом. Посттравматический синдром — дело серьёзное…
Гамбер кивнул, посмотрел куда-то вверх и задумчиво сказал:
— Думаю, ей помогут мои таблетки.
Дэннис сощурился, пытаясь подавить возмущение. Он ничего не мог сказать, кроме:
— Так вот какой план…
— Для девушки этот дом и моя постоянная помощь лучше психушки, правда? — Гамбер с улыбкой погладил набалдашник. — Так ведь, Дэннис?
Парень снова опустил лицо и взглянул на бинты в тёмных пятнах, намотанные на тонкие бледные пальцы.
— Так ведь, Дэннис? — громче повторил старик.
— Так, мистер Гамбер.
— Славно. У тебя ещё остались вопросы ко мне, мой мальчик?
— Что с Элизабет Вульф?
— А что с ней?
— Она всё пытается… Она мне…
Дэннис решил не договаривать.
— Она всё пытается быть той, кем никогда не являлась и являться не будет! — рявкнул старик. — Ты же знаешь нашу историю.
— Да. История, как Вульф обзавелась яйцами, а вы стали женоненавистником.
— Но-но! — Гамбер поднял трость и почти ткнул ей парню в грудь. — Иди спать, обалдуй!
Утром Дэннис выбрал пиджак и рубашку поприличнее, зачесал волосы так, чтобы не было видно запёкшейся на виске крови, и вышел из комнаты. Пока он собирался с мыслями, упёршись лбом в дверь, его посетило видение. Посреди большого помещения, похожего на бальный зал "Майского цветка", танцевала пара. Она — в белом платье до пола, с распущенными светлыми волосами, развивающимися при вальсировании так же, как и юбка. Он — тёмно-серый некто, выше на целую голову и значительно крупнее, сжимает её в объятьях и подчиняет своим движениям. Он не одет в серое — он сам серый с ног до головы. Его лицо невозможно разглядеть, а вот белую танцовщицу Дэннис разглядел дважды: в первый раз она оказалась его матерью, второй — Роуз.
— Тебе плохо? — спросила Роуз, возникшая рядом.
Дэннис отклонился от двери и взглянул на её лицо с румянцем.
— А тебе хорошо?
Она довольно прикрыла глаза и ответила: