Дэннис помрачнел. Он понял, в какой безысходности находится Роуз, насколько серьёзно увязла в своих переживаниях. Он прокрутил ещё несколько записей вниз.
"Мне лучше. Я словно открыла окно и высунулась из душного дома на свежий воздух и солнце! Я очень рада! Это прекрасно! Надеюсь, это конец всех моих бед!".
Парень прокрутил назад, потом вернулся на эту страницу. Изменения в Роуз произошли резко и без повода. Дэннис перечитал записи несколько раз, вдумчиво и внимательно.
— Не понимаю…
Следующая запись и ещё две после были позитивными и радостными. Роуз писала о погоде, о красотах дома Гамбера, о нём упомянула: "Фредерик очень мил и дружелюбен со мной", потом написала, что он обещал подарить ей какую-нибудь драгоценность и свозить в загородный дом у озера. Дэннис злобно постучал по стрелке вниз.
"Мы гуляем везде, где я захочу! Это приносит мне огромное удовольствие, ведь раньше я не видела больше, чем двор у дома и ближайший магазин. Кажется, передо мной открывается новая жизнь, и за это спасибо Фредерику! Он действительно заботится о моём настроении и душевном состоянии, радует меня приятными мелочами, типа завтрака в постель. Конечно, завтрак готовит кто-то другой, но это не важно!".
— Завтрак в постель? — Дэннис перечитал строчку. — Завтрак? В постель?
Он нервно и сильно постучал по стрелке.
"Такая близость с Фредди странная, необычная и слегка даже шокирующая. Я и подумать не могла, что так будет, но жизнь так распорядилась".
— Жи-и-изнь? — воскликнул Дэннис.
"Мы поужинали в каком-то дорогом ресторане, названия не помню, но там под потолком висел корабль почти в натуральную величину. Потом, вечером, покатались на роскошной машине с водителем. Фредди положил мне руку на колено и пососал мочку уха".
Губы Дэнниса дрогнули в отвращении. Он не хотел читать дальше, но циник внутри жаждал продолжения.
"Я поняла, что он хочет меня, и я должна принять решение. Я недолго раздумывала, потому что… потому что мне нравится, как он меня завоёвывает. Чувствую себя ценной, как коллекционная вещь. Я была никем и ничем, бледной копией девушки… А сейчас я обретаю форму и цвет, наполняюсь, как египетская ваза, которая тысячу лет не использовалась и уже забыла о своих функциях!".
— Функциях? Раздвигать ноги?!
"Он завёл меня в свою спальню. На кровати ждал сюрприз — бельё красно-чёрного цвета, дорогое и такое пошлое! Он попросил переодеться, но в этом не было смысла, потому что он почти сразу снял с меня всё и повалил на шёлковую холодную постель. Я подумать не могла, что в старом теле может быть столько силы и выносливости, неутомимости и неутолимости! Мы перепробовали множество поз, каждая была великолепна! Мы превратились в животных! Я сгорала от похоти и хотела большего! Фредерик почувствовал мои желания и связал мне руки и ноги, потом поставил задом к себе и отымел в…”
Дэннис оттолкнулся от стола и вскочил. Бросившись к стене, не думая, со всего размаха ударил в неё культёй. Боль, как взрыв, на мгновение выбила сознание, но он не перестал разбивать слабую плоть. Ярость заставляла делать это, ярость, ставшая вторым "я". На обоях росло кровавое пятно, из углубления посыпалась белая крошка. Когда бинты стали хлюпать от крови, Дэннис остановился и упал спиной к стене. Нагнул голову к коленям, чувствуя, как с болью растягивается позвоночник. Ему хотелось кричать, но он сдержался.
Спустя десятки минут, за которые тело и разум прогорели дотла в невидимом огне, но обрели плотность камня, Дэннис поднялся на ноги, дошёл до ноутбука и выключил его. Принёс из чулана в конце коридора тряпку, вытер пол и стену от мусора и крови. С вмятиной он ничего не мог сделать, оставил её, как есть.
Гамбер, держа за талию нарядную накрашенную Роуз, вошёл в дверь особняка и сразу же увидел Дэнниса, сидящего в кресле, с бокалом виски в руке.
— Сегодня какой-то очень важный праздник, что ты вдруг решил выпить? — неодобрительно оглядел подчинённого.
Роуз присмирела, избавилась от улыбки и уставилась на парня. Дэннис оглядел её. Красное недлинное платье сидело на ней великолепно, подчёркивало утончённые линии худой фигуры. Колье и серьги блестели на бледной коже, как искры фейерверка. Волосы уже не висели неуместными прядями возле лица, а были уложены назад, отчего обнажились шея и скулы. Девушка была очаровательна, но от Роуз в ней не осталось ничего. Красный был любимым цветом Гамбера, сама Роуз никогда не привлекала к себе внимание украшениями, и волосы для неё были защитой, а не элементом головного декора.