— Довольно! — воскликнул старик.
Его голос ударил в самый центр мозга Дэнниса и разлился болью по всему черепу. Парень прищурился, потом запуганно покосился на начальника. Тот смотрел волком, но быстро подобрел и даже улыбнулся.
— Пора. Бери свою Белоснежку и поехали. Мэттью прибудет сразу в имение.
Парень кивнул. Махнув Роуз, поплёлся к выходу, стараясь не думать ни о чём, блокировать навязчивые бесполезные мысли подопечной и злобное ментальное воздействие босса.
Для поездки Гамбер выбрал раритетный Линкольн бордового цвета с неоригинальной решёткой радиатора, которая была для него — именитого коллекционера — как бельмо на глазу. Дэннис как обычно собирался сесть на заднее сиденье рядом с начальником, но Гамбер потеснил его, открывая дверь юной особе.
— А ты вперёд, с водителем, — бросил помощнику. — Нам с Роуз есть, что обсудить.
Улыбка расползлась по его бородато-усатому лицу с волевым подбородком и хитрыми глазами. Дэнниса всегда коробило от этого. Он послушно влез вперёд.
Дорога была неблизкой: имение находилось за чертой города, в экологически чистом месте. Чистом, если не считать призраков. Линкольн ехал не так быстро, как того желал Фредерик. Дэннис чувствовал недовольство старика, хоть тот и не выражал его внешне. Наоборот, кокетничал с Роуз, соблазнительно ей улыбался, рассказывая о своём старинном особняке, автомобильном ретро-парке, о вычурных развлечениях, присущих людям его круга.
— Не выйдет, босс, — шепнул в никуда Дэннис, — она не купится на такое. Ей подавай возвышенное…
Гамбер продолжал ворковать, наклонившись к уху девушки. Она отклонилась от его старого лица как можно незаметнее, чтобы это не выглядело неуважительно. Но когда старик, как бы невзначай тронул её за колено, Роуз дёрнулась, как от огня. Дэннис вздрогнул тоже: его кольнуло в самый центр головы. Он стукнул себя кулаком в лоб и простонал:
— Она меня с ума сведёт.
Авто пересекло границы имения "Майский цветок". До высоченных кованых ворот оставалось несколько десятков ярдов. Створки были распахнуты, чего не должно было быть. Денис, сообразив, помотал головой, а Гамбер, не постеснявшись дамы рядом, выплюнул:
— Вульф! Сука изворотливая!
Водитель въехал на территорию, миновал большой обветшалый фонтан, и все узрели бежевый видавший виды фургончик, припаркованный сбоку от дома. Неподалёку стоял Мэттью. Завидев своих, он неторопливо к ним двинулся, засунув руки в карманы. Гамбер выскочил из авто первым, Дэннис следом, а Роуз, поражённая мрачностью старого дома, вышла последней.
— Похоже, нам забили первый гол, — с ухмылкой сказал Мэттью, указав на фургон.
Гамбер с рычанием бросился мимо него, задев плечом.
— На твоём месте я бы не шутил на эту тему, — предостерёг Дэннис.
— На твоём месте я бы не надевал больше этот старомодный костюмчик, — съязвил Мэттью, приближаясь к Роуз. — Красавица, понести твою сумку?
Заворожённая Роуз стояла с поднятой головой и рассматривала декоративные башни с остроугольными крышами, увитые плющом балконы с коваными перилами, покрытые мхом старые каменные стены и прямоугольные окна с несколькими перекрестиями рам. Как разинутый рот, по центру чернел вход, затенённый крыльцом с колоннами и высокими ступенями. У подножия особняка лежала осыпавшаяся с крыши черепица, куски обветшалых стен — всё это почти поглотила мокрая от росы земля и дикая трава. Роуз учувствовала запах влаги, мха, старого камня; ощутила холод, идущий от мокрых стен. Ей стало страшно и грустно, но эти чувства будто испускал дом, а она их просто невольно принимала.
Девушку напугало касание Мэттью. Она мгновенно отступила и уставилась на его протянутую руку, как на что-то угрожающее.
— Сумку понести? — переспросил парень.
Роуз помотала головой и поторопилась за Дэннисом, уже распахнувшим массивную решётчатую дверь и ступившим в незнакомую тьму холла, откуда доносились ругательства.
— Тебя вообще здесь быть не должно, мерзавка! — кричал старик, тряся тростью почти перед самым лицом Элизабет Вульф.
— Это народное достояние, идиот! Дом принадлежит штату! Купить в него эксклюзивный доступ не получится! — отбивалась женщина. Кудрявые тёмные волосы, собранные в пышный хвост, вздрагивали при взмахах её худых жилистых рук, перетянутых кожаными браслетами.