— Я никогда не был на море… Только проезжал мимо, когда с Гамбером ехал на очередное дело…
— Теперь ты здесь. Наслаждайся!
Малеба открыла дверь, выставила ноги и сбросила босоножки. Чёрные пальцы с жёлтым педикюром закопались в горячий песок.
— Ты знаешь толк в отдыхе на море, — заметил Дэннис.
Он вышел из машины, снял ботинки, носки, положил на коврик. Подвернул брюки, снял пиджак, бросил на сиденье, расстегнул лилового цвета рубашку. Ветер сразу же тепло обнял.
— Вау! — воскликнул Дэннис и поднял руки.
Ему захотелось побежать и броситься в море, но он постеснялся. Вместо этого сел на песок у колеса, рядом с попутчицей. Мышцы вокруг глаз стали уставать от постоянного прищура. У Дэнниса никогда не было солнечных очков, потому что никогда солнце так настойчиво и ярко не светило ему в глаза. Пришлось их закрыть. От этого лучше стал слышен шум набегающих волн, далёкие визги людей и крики сумасшедших чаек.
— Ботсвана — очень сухая страна. Нет океана, моря, — печально рассказала девушка. — Я сама из бедной деревни. Мистер Гамбер очень помог ей.
— Кому? Деревне?
— Йес. Он перечислил много денег, я отдала их старейшине. Я приехала сюда тоже за деньги — он просил. Я удивлялась! Он показал мне город, море, я остановилась в отеле, роскошном!
Дэннис задрал голову на великолепную шоколадную мисс, которая чудом не таяла под палящим солнцем.
— Он пожертвовал средства твоей деревне?!
— Йес! Много денег! Доллары!
Лицо Дэнниса вытянулось. Малеба хихикнула, мило прикрыв рот ладонью.
— Ты мистеру Гамберу сын? — спросила она.
— Ага, — чтобы было проще, ответил Дэннис.
— Тогда вместо него я отблагодарю тебя.
Малеба обвила его шею и потянула к своим коленям.
— Эй-эй! — запротестовал он. — Подожди! Я пока настроен только на разговоры! Сколько тебе лет?
— Двадцать. Старая?
— Нет! Что ты! Слушай… Я не дурак, я всё понимаю. Не делай то, чего тебе не хочется. Как делал я. Гамбер любит управлять людьми, делать их своими марионетками с рукой в заднице. Но он не Бог! Он даже не всемогущ! Ему можно сказать "нет"!
— Я не понимаю! — она снова потянула Дэнниса к себе.
Он оказался подбородком на её колене и почувствовал жар раскалённой кожи. Жар Африки шёл изнутри.
— Ты замечательная! — щенячьим взглядом посмотрел он на Малебу. — Ты как солнце, песок, море и тропический лес вместе взятые… Ты как птица и лиана… Боги! Что за глупости я говорю! — Он обнял её колени и поцеловал их. — Ты как свобода и радость жизни, которые я никогда не имел. Ты — всё то, что я никогда не испытывал.
— Я не понимаю! Не понимаю! — смеясь, продолжала повторять Малеба.
Она поднимала улыбку к небу, качала головой, закрыв глаза, потом смотрела на странного бледного человека у своих ног, обнимала его лицо, гладила по волосам, держала за плечи и смеялась, снова зажмурившись и запрокинув голову.
— Я и подумать не мог, что за последние дни моей жизни испытаю столько эмоций! Всё моё прошлое не стоит даже секунды настоящего! — Дэннис говорил и смотрел на неё широко раскрытыми глазами поровну печальными и счастливыми. — Я не знал совсем, что такое Жизнь. Теперь хочу уехать подальше отсюда, на край света! Жить с тобой в доме, где уютно, тепло и радостно, как здесь, на море! Ты родишь мне прекрасных детишек, наполовину бледных, наполовину шоколадно-кофейных. Ты будешь солнцем в моих руках, светом жизни, который я буду оберегать! Мы будем ходить в бакалейную лавку и покупать сдобные булочки, пахнущие детством… Чьим-то счастливым детством… Будем гулять с детьми в парке, они будут виснуть у нас на руках и смеяться. Вечерами, после ужина, мы вдвоём будем сидеть на веранде, на подвесных качелях, и смотреть на красное небо, как в Африке. Ты будешь рассказывать мне жаркие истории, я буду лежать у тебя на коленях и с закрытыми глазами слушать. Потом сын откроет скрипучую дверь с москитной сеткой и спросит, когда мы пойдём смотреть фильм и есть попкорн…