Ступенчатая лесенка опустила Митю до самого донышка и небрежно выкинула на перрон станции. Опять задумался и зазевался! Что он сделает? Проще всего было заявить, куда нужно, но жаль ребят — турнут из училища! Предупредить кануриков? Так, мол, и так, имею точные сведения, за вами следят! Ну и что? Затаятся, выждут, а потом опять за свое. Что же сделать? Голова у Мити разламывалась, и Митя, посетовав на свою бесталанную голову, естественно, вспомнил, что в комитете комсомола с добрый десяток голов.
Начал с меня, комсорга группы, где учились канурики.
У меня в голове робко, как росток, проклюнулась странная мысль: пойти канурикам навстречу, то есть помочь им получить желаемое без воровства. У кануриков цель — деньги. А на что точно?
Я стал расспрашивать Митю о кануриках, и вдруг, как рыбки из взбаламученного пруда, выплыли джинсы Галеева, изобретательство Плюща и джазовая пластинка Догадкина.
— Мы их опередим, — сказал я Перышкину.
— Возьмем под караул? — встрепенулся Митя.
— Да, — сказал я, — а в караул поставим самих кануриков!
Перышкин вытаращил глаза. И на молчаливый вопрос получил молчаливый ответ. «Да», — кивнул я.
Это была не моя идея. Ее, как привой, я взял у Галины Андреевны. Как-то, еще на первом курсе, на нашу группу налетел «комсомольский прожектор». И ахнул, узрев столы, за которыми мы сидели. Почти все они, по древней школьной привычке, были испещрены инициалами, формулами, рожицами. Досталось всем: и мастеру производственного обучения Галине Андреевне, и старосте Оле, и мне как комсоргу.
«Прожектор» ушел, замесив тесто, а нам троим досталось его разделывать. Помню, Оля, пылая гневом, как роза цветом, оправдывалась:
— При чем тут мы, если у них не развито чувство собственности?
Я тогда как-то не вник в смысл сказанного, а Галина Андреевна так и вцепилась в Олю:
— Пожалуйста… Как ты сказала?
Решив, что обмолвилась, Оля утопила глаза в пол и промолчала.
— Нет, нет, — спохватилась Галина Андреевна. — Ты хорошо сказала: «Не развито чувство собственности…» Теоретически, мы все ощущаем себя хозяевами: наша аудитория, наше училище, наша страна, а вот практически… — Она задумалась и вдруг хитро посмотрела на нас: — А что, если мы попробуем это чувство привить?
Нас как магнитом притянуло к Галине Андреевне, и мы в один голос спросили:
— Как… привить?
— Очень просто, — сказала Галина Андреевна. — Назначить всех столоначальниками…
Мы недоуменно переглянулись. Какими-такими столоначальниками? В старину, читали, столоначальниками были чиновники.
— Не доходит? — спросила Галина Андреевна.
— Нет, — признались мы.
Она подошла к доске и нарисовала рамку. Вверху пометила: «Паспорт стола № 2844», а внизу — справа и слева:
«Стол принял в целости и сохранности. Имярек». «Стол сдал в целости и сохранности. Имярек».
Нам понравилось, и мы с Олей, списав текст, пошли в канцелярию печатать на машинке.
Утром нашу группу ждал сюрприз. Вместо преподавателя химии учительский столик занял президиум. Оля — председатель, а я и Галина Андреевна — члены.
— Собрание группы считаю открытым, — сказала Оля. — На повестке дня — выдача паспортов на владение столами…
— Чего? Чего?.. — до ребят не сразу дошел смысл сказанного. — Каких столов?
— Тех, за которыми вы сидите, — сказала Оля.
Это вызвало смех: владеть тем, что им не принадлежит. Да и на что им такое владение? Никуда они и так не денутся, эти столы.
Смех еще не остыл у них на губах, когда Галина Андреевна, встав, спросила, знают ли они, сколько стоит стол.
— Завхоз знает! — подначил кто-то, но его шутка, не вызвав смеха, утонула в молчании. Вопрос Галины Андреевны никому не показался смешным. Но сама она не упустила шутника.
— Завхоз, конечно, знает, — сказала она, — ему по должности положено. А вам по долгу знать надо…
— По долгу чего? — прикинулся простачком шутник.
— По долгу хозяев, — сказала Галина Андреевна. — Или вы только меня и директора считаете хозяевами училища?