Бабушка раскатала рулон, завернутый в холстину, а там два козлика по зеленому лужку скачут, вокруг каймой бабочки, да цветы переплелись.
— Ой, бабушка! — гладила Люба курчавых козликов. — Да как же это ты вышила?
— У нас теперь все вышиваньем заняты, и женщины, и девчонки ковры вышивают. Иголок таких понакупили: холстину с рисунком на рамку натянешь, туда-сюда иголкой тыкаешь — нитка бахромой ложится.
— И я хочу!
— Привезла тебе такую иголку, привезла, отец рамку сделает — коврик себе под ноги вышьешь, я начала, да не успела.
Какие это были счастливые дни — возле бабушки, за рукоделием, украшением комнаты, в песнях да задушевных разговорах! Люба бабушке свою кровать уступила, раскладушку поближе придвинула, чтоб можно было шепотом разговаривать. Бабушка и утешала, и поругивала, и наставляла, нацеливала Любу на счастье трудовое, нелегкое, случаев-примеров порассказала множество.
Верила Люба бабушке, легко, с улыбкой шла в школу, отсиживала уроки, делала что полагается. Никто не раздражал, никто не был нужен: бабушка дома ждала. И на компанию во дворе не заглядывалась, не слышала, как там они мопедами трещали. С радостью теперь Люба заходила в свою комнату — уютно, красиво. Права бабушка: мебель старая заслонилась узорами плетеными, цветами, занавесками.
Бабушка вроде невзначай и гостью зазвала к Любе. Встретила, когда они из школы с Аллой шли, по-деревенски приветливо поздоровалась и сразу пригласила:
— Приходи, Аллочка, чайку с вареньем брусничным попьем, мы с Любой сами бруснику собирали да варили.
Бабушка и пироги затеяла, хотя Люба очень сомневалась, что Алла придет. Так, из вежливости пообещала — зачем ей к Любе идти? Но Алла пришла. Любину комнату разглядывала с восхищением, никак не могла поверить, что все это они с бабушкой сами сплели, вышили да вывязали. Просила и её научить макраме плести, коврик иголкой вытыкивать. Варенье хвалила, пироги. Уходя, уже на пороге сказала:
— Счастливая ты, Люба. Мама у тебя есть, бабушка… — И пошла к лифту, Люба даже спросить ни о чем не успела. Выходит, у Аллы мамы и даже бабушки нет? Как же она живет? Сколько с Аллой ходила, беды ее не чуяла, собой была занята. А бабушка сразу спросила, когда Люба в комнату вернулась:
— У этой девочки горе?
— Ты откуда знаешь?
— Не знаю, да вижу. Ее горе и печаль через глаза на меня поглядели.
— Наверное, у нее мамы нет.
— В одном классе, в одном доме живете, а не знаешь! — попрекнула бабушка.
— Ну, бабушка, не в деревне же, — оправдывалась Люба. — Тут никто ни про кого не знает.
— Не знают, когда знать не хотят! — непреклонно сказала бабушка. — За то и город ваш не люблю. Шуму много, а людей-то и не видно. Ты Аллочку не оставляй, дружи с нею. Пустяки свои из головы выбрось — мусор все это, напридумывала тут! Как сыр в масле катаешься, а у нее матери нет, большего горя не сыщешь.
Даже бабушке не сказала Люба, что стыдится матери, считает, что ей с родителями не повезло. Этого бабушка и не поймет, обидится: ведь Любина мать — ее дочка, жалеет ее бабушка, помогает чем может. И уж никак не считает несчастливой, хотя и попрекает, что не родила второго ребенка: и самим было бы веселее, и Люба душой в одиночестве не маялась бы. У бабушки свое понятие о счастье: трудись честно, детей вырасти, людей уважай, помогай им. Поэтому и сама бабушка счастливая, и дочь свою счастливой считает, и Любу на такое счастье нацеливает.
Ну а про класс бабушка посоветовала: уроки учи, все выполняй, как требуют, и не страдай. Свели вас с бору по сосенке — какого уж тут согласия, какой дружбы ждать? Может, после восьмого в училище надумаешь, определяйся на самостоятельность побыстрее. Начнешь зарабатывать, приоденешься, в девушки выходишь, в деревне вон как стали одеваться, а в городе — тем более. Руки у тебя ловкие, выбери специальность по душе, ты старательная, всегда будешь хорошо жить. Подругу заимей, ее и искать не надо — Аллочка; жизнь твоя сразу изменится, без подруги нельзя.
Про «богов» с мопедами бабушка сама уловила:
— Да не робей ты перед этими рогатыми! — сказала прямо. — Ничего хорошего там не найдешь, не тянись к ним. Пройди мимо — вроде и нет их. Что скажут, не отзывайся и сама не задирай. Ума ведь там еще не нажито, а глупости через край. Лучше обходи, обидят. Годок-другой тебе еще повзрослеть надо, потом и сама станешь разбираться, а пока мне поверь: от этих — беги! Руки делом занимай, вышивайте вон с Аллочкой, вяжите, шерсти хватит, голову учебой займи, книжки читай. Я старая, а и то без книжки не засну…