— Не прибедняйся, ты правда красивая, и фигура у тебя что надо, а то, что ты совсем неглупа, это точно, мне с тобой иногда даже страшно, я себя дураком чувствую. Ты откуда столько знаешь? А твой английский — это вообще что-то.
— Еще немецкий и французский, а вот испанский и итальянский я знаю хуже, я на них не думаю, перевожу. Саша, я четыре года жила в Америке, закончила четыре курса медицинской школы в Гарварде и еще интернатуру. Правда, диплом я не получила. У меня лучшее университетское образование, но здесь оно никому не нужно. Вся моя жизнь и учеба в штатах разрушились, и я приехала обратно в Москву. Учебу в Гарварде мне не зачли, но что теперь поделать, закончу первый московский.
Саша с восхищением смотрел на девушку. Боже, какая она необыкновенная, немножко странная, немножко застенчивая и она действительно очень красива, хоть и не признает этого. Саша считал, что девушку в первую очередь учат быть девушкой, учат кокетству, капризам, каким-то женским ужимкам, тому, что так нравится мужчинам. Но Люба была другой, как будто не было рядом матери со всеми женскими премудростями, с которой можно было бы брать пример. На ее от природы правильном лице не было ни тени косметики, от нее не пахло духами, она не была яркой и броской, несмотря на шикарные черные волосы и огромные черные глаза, но она была безумно красива. Саша налил чай, поставил печенье и просто сидел и любовался ею. Темнело.
— Люба, ты останешься у меня ночевать?
— Я бы осталась, но комендант…
— Я сейчас решу этот вопрос.
Он вышел из комнаты и направился к коменданту.
— Я хочу оставить девушку на ночь, мы ни шуметь, ни пить не будем.
— Я доложу Корецкому. Саша, это против правил.
— Я так часто нарушаю правила?
— Саша, а она тебе по карману? Девочка одета из «Березки». Кто она? Саша, ты умный парень, так делай карьеру, зачем тебе дорогая девица?
— Я думаю, что это мое дело. Не надо бдить за моей нравственностью, я не сегодня родился. А у Корецкого я буду просить семейное общежитие.
— Ладно, пусть остается, только ведите себя тихо. И подумай над моими словами, судя по ее цене, она не для общежития.
Саша поднялся в свою комнату.
— Вот я все и уладил. Теперь могу всю ночь тобой любоваться.
Люба рассмеялась.
Весь оставшийся вечер они просто разговаривали. Люба предложила Саше серьезно заняться английским языком и с легкостью перевела пару статей.
Наступила ночь. Саша постелил чистую постель и с хитрой улыбкой произнес:
— Ну что, девушка, раздевайтесь и ложитесь, или вам помочь?
— Саша, отвернись, я так не могу.
— Иди ко мне. — Он взял Любу за руки и притянул к себе. — Ты теперь моя, только моя, так что не надо стесняться. Я тебя никогда не обижу.
Он целовал ее, гладил, обнимал. Отпустил лишь на одну секунду, чтобы выключить свет.
— Не бойся, моя девочка, все будет так, как ты захочешь. Если тебе что-то неприятно, ты сразу говори, хорошо?
Люба разделась до белья и легла в постель. Саша раздевался.
Девушка поймала себя на том, что любуется его высокой, стройной, достаточно накачанной фигурой. «Какой он красивый, я могла бы на него смотреть и смотреть. Интересно, а другие женщины на него смотрят так же?»
— Саша, у тебя было много женщин? — вдруг спросила она. Саша нырнул под одеяло и обнял ее снова.
— Теперь у меня будешь только ты. Я действительно тебя люблю. Никого другого я не любил. Ты удовлетворена таким ответом?
— Не знаю, я чувствую, что ревную ко всем женщинам сразу.
— А ты хвасталась, что не глупая, а на самом деле глупая.
Больше он ничего не дал ей сказать. Уснули они только под утро.
Каждый день они встречались и шли в общежитие. Так продолжалось месяц. Любе было хорошо и уютно с ним. Единственно, что ее беспокоило, что рано или поздно нужно будет рассказать, кто она такая. Но как это сделать?
Вскоре у Любы прибавилась еще одна проблема. Она поняла, что беременна.
7
Замужество
Любу стали беспокоить странные вещи — во-первых, ей снились кошмары, во-вторых, ее все время тошнило, в-третьих, тянуло поясницу. Как протекает беременность, Люба теоретически знала, но это были она и ее ребенок, а потому все было страшно. А вдруг что-то не так? Девушка решила, что единственный человек, с которым она может посоветоваться, открыться, это Катерина. Она не чужая. К тому же Катерина акушер-гинеколог. После занятий в институте она пошла к ней домой.