- Я думаю, что это вы со временем решите. Кстати, как он отнесся к твоей беременности? Люба, по-твоему, какой у тебя срок?
— Четырнадцать — пятнадцать недель, у меня немножко живот тянет и поясница болит. Он не замечал, что я беременна. Я не знаю почему. Говорит, что рад, я хочу верить. Может, ему страшно. Может, тяжело менять привычный уклад жизни. Он не был готов к семье, я же понимаю. Для него ребенок — неожиданность. У него защита в марте, дел невпроворот, я помогаю, как могу. Он никогда не признается, что ему трудно, но он меня любит, точно любит.
— Давай сделаем УЗИ, потом все будет видно. Сейчас позвоню твоему мужу, пусть придет.
Саша почти мгновенно пришел.
— Что тут у вас? Вы ее уже смотрели?
— Нет, мы разговаривали в основном о тебе. Смотреть мы ее будем вместе.
Катерина произвела некоторые замеры и констатировала:
— У Любы узкий таз, правда, до родов он может еще раздаться, девочка молодая, еще растет.
Дальше они сделали УЗИ.
— Саша, у нее угроза прерывания, небольшая, но я рекомендовала бы прокапать ее в стационаре. Люба, это не страшно — неделя, и ты пойдешь домой, но лучше перестраховаться.
— Люба, давай, ложись прямо сейчас, я принесу тебе все, что нужно. Все свободное время я буду с тобой, ты одна не останешься, даже ночью. Хорошо?
— Саша, у меня же сессия, может, я сначала сдам?
— Нет, дорогая, я думаю, что ребенок важнее. Я схожу в деканат отдам справку и перенесем мы твою сессию. Я буду провожать тебя на экзамены, а учить ты можешь и лежа, я тебе все учебники принесу.
Катерина с уважением смотрела на Сашу. «Да нет, он уже созрел для семьи, и отец из него получится что надо».
Люба пролежала в стационаре две недели. Саша практически не уходил домой, только переодеться. Все время после работы он проводил с женой, помогал ей готовиться к экзаменам, просто разговаривал, рассказывал о себе. Расспрашивал Любу о ее детстве, об Америке. Отец заходил каждый день, приносил конфеты, пирожные и был такой добрый, ласковый.
9
Валерка
Надо было собираться на экзамен. «Последний», — подумала Люба. Сейчас она встанет. Как это все тяжело, встать утром, дойти до душа, потом ехать в институт. Из кухни пахло яичницей, Саша приготовил завтрак. Потом вошел в спальню.
— Ну что, засоня, проснулась? Давай, вставай, у тебя сегодня последний экзамен. Сейчас ты позавтракаешь, и мы едем на экзамен, потом ко мне на работу. Там тебя Катерина посмотрит. По моим подсчетам, тебе рожать надо было неделю назад, а ты все ходишь.
— Саша, а мы не могли ошибиться в сроке?
— Если ты нигде не ошиблась и все даты назвала правильно, то нет. Ладно, какая разница, беременной не останешься.
— Тебе хорошо шутить, а я боюсь. Лучше останусь беременной. Я правда боюсь, и чем все это ближе, тем мне страшнее.
— Если бы я мог, я бы родил за тебя. Но я не могу, а вот рядом быть обещаю.
— А ты никуда не уйдешь, ни на минуту?
— Никуда. Давай, вставай.
Она встала, пошла в душ, потом затолкала в себя яичницу, выпила сладкого чая. И они поехали на экзамен. Сдавала она первой. Отвечала сразу, без подготовки. Все заняло около часа. Люба вышла из кабинета.
— Ну, что?
— Сдала.
— Сколько?
— Саша, четверка — это не сдала. Поехали быстрее, у меня спину тянет.
— Вот, ты, оказывается, просто все распланировала: сдать, а потом рожать. Кажется, твои мучения подходят к концу.
Пока они на такси доехали до клиники, схватки стали выраженными и регулярными. В приемном покое оформляли документы, брали анализы. Катерина делала наверху кесарево, и принимала Любу дежурная акушерка. Любе казалось, что время тянется бесконечно. А тут еще Саша решил подняться к себе в кабинет за халатом.
— Саша, ты же обещал не оставлять меня ни на минуту!
— Но без халата меня в родблок не пустят. Времени у тебя еще валом, я за халатом быстренько схожу и вернусь. Пока Лиза пишет, я успею.
Люба расплакалась. Саша взял ее руку и сел рядом.
— Любонька, ну давай позовем Александра Валерьевича, он с тобой посидит, пока я за халатом пойду? Потом мы его пошлем за твоими вещами домой. Ты пакет с вещами где оставила?
— Около входа. Саша, я не хочу папу, я хочу с тобой, мне страшно.