Указала парню в сторону барной стойки и широко улыбнулась, скрывая неловкость, а Феликс вдруг наклонился близко. Его дыхание ударило горячей волной.
– У нас места в випке. Не дури, там классно.
Почему-то сейчас музыка орала гораздо тише его слов, которые щекотали шею и скулы. Ну-у, я же хотела выйти из зоны комфорта и по-настоящему расслабиться? По-моему, это была шикарная возможность.
«Випка» находилась в глубине зала, справа от сцены. Представляла собой огромный стол, заставленный бокалами, и широкие диваны с распластавшейся на них молодежью. Феликс бросил куртки на вешалку рядом и с облегчением уселся за стол, утянув за собой. Кажется, никто, кроме той самой брюнетки, и не обратил на меня внимания, всем было все равно.
– Как у Лизы дела? – спросил парень, и я задумалась над тем, с каких времен они не общались, но тот продолжил сам: – Видел, в стюардессы подалась. Красотка.
– Да, – кивнула я в ответ, крепко сжимая пальцами клатч. – Сейчас загорает в Доминикане, пока мы тут мерзнем.
От внимания Феликса не ускользнули мои дрожащие руки и нервно прикушенная губа, но короткий диалог утонул в чьем-то коротком тосте. Не успела я опомниться, как уже блестела в полутьме заведения третьим по счету роксом с виски. И после очередной пламенной речи имениннику не нашла на столе колу, чтобы запить. Правда, мне это уже не мешало.
Становилось жарче. Мятный кальян щекотал легкие. Глупые шутки казались смешными, а рука на коленке – настойчивой. Я ловила на себе все больше заинтересованных взглядов. Спустя еще пару порций терпкого алкоголя с упоением рассказывала парням о прыжке с парашютом, который перевернул мои представления об адреналине, а те, как болванчики, кивали головами в такт моей покачивающейся груди и делали вид, что слушали.
Потом все долго обнимались с парнем в темных круглых очках и с монохромной татуировкой на шее, а меня спросили, нравится ли мне его музыка. Учитывая, что я понятия не имела, кто передо мной, еще неплохо выкрутилась. Подумаешь, от страха искусала губы в кровь.
Боже, что я вообще здесь забыла?
Внезапное просветление заставило резко подобраться.
– Фил, это же моя любимая песня! – заверещала девчонка, волчком крутящаяся вокруг Ветрова, и совсем не случайно хлестнула меня по лицу завязанным на макушке хвостом уже во второй раз.
– Потанцуй же со мной*, – лился из колонок голос того самого парня в очках, который недавно мелькал за столом, а сейчас сидел на сцене в позе лотоса.
Я заметила, как Марат, виновник торжества, не отводит от нашего угла взгляд.
– Пойдем! – сказал вдруг Феликс.
Но не ей. Мне. Оказалось, я сидела у парня практически на коленях.
Не дожидаясь ответа, он подхватил меня за талию и пронес над полом. Ноги коснулись земли лишь на танцполе. Фил, как его все почему-то звали, обнял меня сзади, опустил горячие ладони на бедра и задвигался в такт тягучим битам. Всего пару пропущенных строчек песни, и я повторила за ним.
Парень на сцене мелодично тянул звуки, призывая немного потанцевать с ним, в то время как Феликс тянул из моей прически заколку. Синие и красные от подсветки пряди волнами падали на плечи и грудь. Он неожиданно зарылся носом в мои волосы и глубоко вдохнул. Что-то невозможно соблазнительное было в этом действии – волнительное и сексуальное. Я облизала пересохшие губы.
Феликс погладил мой живот, легко сжал грудь. Выгнувшись от удовольствия, я почувствовала, как этот парень хочет меня. И потерялась. Здесь больше не было тридцатилетней Алисы, которая посвящала жизнь учебе и работе, загоняла себя в рамки общественных правил и устоев и страшилась будущего, которое ей уготовано. Не было и толпы развязных подростков вокруг. Только волнами разбегающаяся по венам музыка и желание. Одно на двоих.
Я улыбнулась, отпуская себя, вильнула бедрами у его паха и услышала несдержанное рычание над ухом. Феликс дернул меня за волосы, задирая подбородок, и поймал взгляд.
Бах. Ба-бах. Сердце рвало грудную клетку. Не знаю, кто двинулся навстречу первым, но встретились наши губы где-то посередине. И я провалилась в ад, ибо в раю так горячо быть просто не могло.