На последней странице текстовыделителем было отмечено название детской благотворительной организации, куда ровно два дня назад с моего счета некто – и это явно не Антон – перевел крупную сумму денег. Некто, связанный с Феликсом, по всей видимости. Тот же, кто нарисовал смайл с улыбкой внизу.
Когда я вернулась домой, на кухне все еще горел свет. Единственный человек, который имел доступ к моим данным, картам и счетам, сидел на привычном месте перед ноутбуком. Наверное, Антон бы и не заметил меня, если бы я нарочно не сгрузила кипу бумаг на стол рядом с ним.
– Думаю, не нужно объяснять тебе, что это.
Антон поднял на меня красные глаза, и я не заметила в них ни удивления, ни раскаяния. Он явно знал, что увидит в документах, но все равно нахмурился и сморщил лоб.
– Куда делись деньги? – резко выдал он.
Я не узнала грубый тон. Как не узнала за железной, непроницаемой маской на лице мужчину, с которым столько лет жила бок о бок и делила постель. Это напугало до дрожи.
– Насколько я поняла, деньги пошли на благие цели.
– У меня будут большие проблемы из-за тебя, – зарычал он в ответ, дернув меня за ворот куртки.
– Продашь одну из квартир матери, – зашипела я в ответ.
Очередным потрясением из моего короткого исследования стало полное досье на Антона и его родителей, на которых оказалась оформлена приобретенная им недвижимость: квартиры, дома и даже подземный гараж. А я, как дура, откладывала с каждой зарплаты деньги на свадьбу!
Антон молчал. Видел, что я не боялась, поэтому злился, но молчал. А я в этот момент так ненавидела его за обман, в котором жила, за опасность, которой он меня подвергал. Я смотрела ему в глаза и почти не моргала до тех пор, пока не отпустил.
– Сам расскажешь всем, что свадьбы не будет.
– Алиса…
– Нет.
Я не собиралась его слушать. Больше никогда.
Достав с балкона командировочный чемодан, я покидала туда все необходимое: забрала из ванной несессер с мыльными принадлежностями, косметичку с плойкой, портплед с отглаженными костюмами и белье. Вот так – вся моя жизнь поместилась в сумке размером с ручную кладь.
Квартира провожала меня, почти не изменившись без моих вещей. Все же не зря я всегда чувствовала себя здесь чужой, не зря хранила большую часть одежды у Лизы в центре, куда и направилась с тяжелой душой.
Сестра жила там с парнем уже давно, и я старалась как можно реже нарушать их личное пространство, хотя, по сути, это был и мой дом тоже – мама после развода продала коттедж и купила большую двушку нам на двоих. Правда, мы все привыкли жить отдельно друг от друга, поэтому, наткнувшись на автоответчик Лизы, я собиралась переночевать в гостинице, но сестра перезвонила почти сразу.
Я не стала ничего скрывать, сразу сказала ей, что ушла от Антона. Она ответила мне, что наш дом всегда ждет, а еще отказалась слушать любые возражения. Только уточнила, есть ли у меня с собой ключи, потому что прилетит лишь под утро, а ее Ваня уехал за город. Я, в свою очередь, с облегчением выдохнула, так как могла побыть одна.
– Ты действительно думаешь, что выйдешь замуж за него после того, что было? – вспомнились слова Феликса об Антоне, когда я уже разувалась в коридоре.
Нет, после того, что было, не смогу. Вот тебе, Лучная, и скала, которая защитит от шторма. Я прошла в спальню прямо в одежде, прикрыла дверь и, свернувшись под теплым пледом, все-таки разрыдалась.
Лизка пришла с рассветом, забралась на кровать прямо в форме и крепко обняла меня со спины. В детстве мы всегда так делали, когда кто-то получал травму или плохую отметку. И какими ужасными казались те глупые ситуации! С высоты прожитых лет думать о них было, конечно, смешно.
– Свадьбы не будет? – Лиза чуть сильнее сжала меня под ребрами, а я молча потрясла головой в ответ. – Из-за Феликса?
Я усмехнулась.
– Не скажу, что он совсем не причем. Но нет, не из-за него.
– А почему тогда?
Лизка от неожиданности даже села. Кажется, она была точно уверена, что причиной стал Ветров, и теперь непонимающе смотрела на меня во все глаза.