Глава 9
Фил
NЮ – Гойя
Я заливался, чтобы напрочь забыться. Обычно бухлом получалось выбить всю дурь из башки, но сейчас не особо помогало.
– До луны, до луны моя любовь*, – доносилось из колонок, пока я крутил в пальцах пустую стопку.
Вокруг мелькали неоновые вспышки, дымили кальяны. Сегодня, как и в любую другую пятницу, в клубе выступал очередной модный хрен с дружками. Телки со всего города крутили задницами под сопливый рэп и отсвечивали татухами. Никогда не любил татуировки – особенно у девчонок. Тупые понты.
Мне хотелось выть. От скуки и бессилия. В туалете насуетил какие-то разноцветные таблетки, закинул под язык, раскатал. Красок не прибавилось, только чуть затормозилось все.
Рядом на высокий стул подсела подруга с надутым свистком, явно намекая на веселую ночь. Можно было, конечно, разложить ее, да хоть у Марата в кабинете, назло ему, но не было желания даже рыпаться в ту сторону. Противна была мне, как и все бабы с недавних пор.
Миша Царь, потому что Царев, подколол меня из-за барной стойки, но по одному моему взгляду понял, что лучше подвиг не повторять. За длинный язык он мог спокойно выхватить по зубам, а зубы ему до́роги были – виниры только вставил на спонсорские подачки взрослых мамочек. И как Марат терпел его здесь? Хотя все ж терпели. Барменом-то он знатным был. Меня тоже технично спаивал, угадывал, когда и что подать, подлить. Вот и сейчас – я только Лучную вспомнил и удавиться захотел, так сразу в руках материализовалась текила. Молодец, Царь, я даже забывал иногда, что он альфонс.
– На душе лишь грязь, в моих глазах ты мразь...
Проорал бы Алисе в лицо, да ей, видимо, было плевать. Так, потрахалась со мной, и вернулась к своей взрослой тупорылой жизни. А я ведь серьезно хотел быть с ней. Конечно я хотел, чтобы она бросила придурка, но хотел добиться этого сам, без припрятанных козырей. Я хотел стать для нее кем-то важным, но не вышло. Пришлось все-таки пускать в ход компромат.
Этот банкир хренов подставлял Алису много лет, проводил через ее счет краденные деньги. Он подделывал подписи на документах, чтобы воровать и обналичивать средства крутых клиентов. Когда нужно было, он выдавал тем фиктивные выписки о том, что бабки у них есть, а если кто-то требовал продать акции или получить деньги – искал других жертв. И так до бесконечности.
Не зря отморозки вломились к Лучной, многим ее женишок дорогу перешел. Потом я уже выяснил, что они искали деньги, которые тот увел, а ребята мои нашли и детишкам на Байкал отправили. Я надеялся, что мудак хотя бы поседел, когда обнаружил пропажу.
И все же не поспоришь, что хорошее у Антона-гондона прикрытие было, не только те безопасники, которых мы вычислили. В схеме оставалось много неизвестных. Моим ребятам долго пришлось зачищать хвосты, и, если бы блюстители порядка кинулись раньше нас, сидеть бы моей Алиске в камере много лет.
Моей? Ха, жалкий ты, Фил.
Я собирался забить на нее, честно собирался. И предупреждение Антошке вроде бы было более чем прозрачное, а я все равно за Лучную переживал. И ждал. Ждал же, что придет. Из дома не выходил почти сутки, сидел среди разбитой посуды и рубился в «плойку», как зомби.
Она должна была понять, прийти или хотя бы позвонить. Аля – та приползла тем же вечером, но кого я сравнивал?
Блть. Неужели она и правда выбрала его? Прокатила меня? Может, она вообще в доле была? Точно! А я еще суетился, чтобы ей вещи украденные быстрее вернули!
Хотя бред же. Слишком напуганной она была, когда нашел ее в квартире, явно не понимала, что случилось.
Очередная сука положила когтистую ладонь мне на плечо. Я резким движением скинул руку, будто испачкался, и послал ту подальше.
– Вся такая в белом, но не для меня. Вся такая в платье…** – завыли со сцены.
– Да вы, блть, издеваетесь? – Я повернулся к Цареву. – Выруби это дерьмо!
– Чувак, это живая музыка, – тот развел руками, – только если пацаненка вырубить.
Замечательная идея. Я как раз встал со стула, но широкоплечий амбал преградил мне путь.
– Ты как мою сестру назвал? – Он толкнул меня в грудь.
– Ты про рыжую шлюху? – я в открытую нарывался.
Я хотел хоть как-то забыться, потому что ничего не помогало, только двоилось все.