Пауза начала затягиваться, и я напряглась, но нас обоих отвлек зазвонивший телефон.
– Ты наконец включила его? – удивился Фил.
– Вроде того. Пусть звонит, – сказала, когда он потянулся за моим мобильным.
С утра я уже ответила всем, кому хотела, остальных можно было оставить на потом.
Когда Феликс вновь обернулся ко мне, посмотрел так, что в груди стало тепло, а между ног – жарко.
– Что? – я закатила глаза.
– Вспомнил, как ты покорила меня на летке в «Чайке», когда закинула телефон в сумку и забила на него. Ты не проверяла лайки, не отвечала на сообщения каждую секунду, не селфилась – просто сидела и общалась со мной.
Я смолчала, что тогда меня поразили не его социально-адаптивные способности, а длина пальцев, которой, кстати, я совсем не обманулась. Вспомнив об этом, я тут же залилась краской.
– Тебя удивляют такие простые вещи.
– А я не люблю усложнять, – это Фил произнес, уже поднимаясь с кровати.
Он подхватил полотенце и вышел из комнаты, сверкая накаченной задницей. Я дважды выдохнула, зашипев, потерла красное бедро и только после отправилась в гостиную, но едва успела завязать халат, когда в дом без стука ворвался Алекс.
– Cinderella!
И плевать ему было на мои недовольные причитания на русском – он быстро обнял меня и, что-то рассказывая на ходу, направился к Феликсу, который появился в комнате, уже одетый для серфинга. Слава богу, сегодня погода была спокойная и не очень подходила для покорения волн – я меньше волновалась после вчерашнего.
Когда парни ушли, я решила прогуляться до пляжа, чтобы подумать. Издалека заметила толпу молодых ребят в гидрокостюмах, с которыми болтал Фил. Уже не первый раз видела их – молодые и дурные серфингисты из самых разных стран с шуточками на уровне детского сада и не по годам развитыми телами. Единственное, чем они меня интересовали, так это тем, что не вызывали у меня никакой интерес. Это все Фил – он был уникальным.
Глядя на то, как парни мерялись бицепсами, я думала о его признаниях, которые раздавались все чаще и становились настойчивее. Он не уставал повторять их снова и снова – будто приручая, будто заставляя меня привыкнуть к ним и не притворяться глухой после каждого. Фил был младше, чем я, но явно гораздо хитрее и продуманнее.
Почему же я так пугалась, услышав Фила? На этот вопрос я знала ответ: в моей жизни было столько пустых слов, что я им просто не доверяла. И все же я не могла врать себе – его признания радовали, мне хотелось им верить. Сердце каждый раз совершало долбаный кульбит.
Любила ли я Феликса? Да это было ясно как божий день. Да, конечно. Но я так боялась произнести это вслух! После всего – слишком сильно боялась. Как будто с этими словами должна была рухнуть вся моя защита. Я понимала, что после таких признаний, расстаться было бы гораздо больнее, а так – вроде бы и не пришлось вырывать сердце с корнями.
Любила я обманываться.
Когда солнце припекло голову – я была без шляпы, которую осквернил своими лапами монстр-паук, толпа серфингистов во главе с Филом и Алексом как раз скрылась из виду. Я собиралась вернуться в бунгало под кондиционер, но заметила Настю, стоявшую в тени. Она с пустым выражением лица смотрела в ту же сторону, куда недавно был направлен мой взгляд. А затем я увидела, как ее губы расплылись в смущенной улыбке и щеки окрасил розовый.
– Эй! – я застала ее врасплох своим криком. – У вас с Алексом что-то было? – сначала выпалила бестактно, а потом подумала о том, как это могло прозвучать.
К моему облегчению, Настя не обиделась, только сделала несколько шагов ко мне и томно вздохнула.
– Что-то было, – кивнула она, пряча глаза где-то в траве.
Я была рада, что жизнь кипела не только у меня, тем более когда счастье было заслуженным.
А до отлета тем временем оставалось всего пару дней.
Глава 14
Скриптонит – Это любовь
В полдень к нам приходила горничная и даже немного поколдовала на кухне. Так что, пока Феликс развлекался с друзьями, я могла посвятить время себе. Точнее, работе. Ведь, перечитав сообщения коллег в чате, я вроде бы и согласилась с вариантами новых баннеров для аэропорта, но все же влезла в обсуждения и пообещала внести дополнительные коррективы, чтобы добиться идеальной композиции. Перфекционист-трудоголик – это навсегда.