– А когда тебе плохо, душа не на месте.
Я перебралась правее, и с его губ сорвались грязные ругательства. Фил импульсивно потянул ко мне руки, но я прижала их обратно к кровати.
– Нет, так не пойдет.
Он оскалился, но послушался. Напряг пресс, и живот исполосовали красивые рельефы. Мой рот скользнул мимо его пупка.
– Хочу, чтобы ты доверял мне. Полностью. Чтобы вместе в огонь и в воду, – я нависала над его пахом, опаляя дыханием низ живота. – Хочу, чтобы у нас все получилось. Вместе, – прошептала я, расстегивая пуговицу на его штанах, а затем и ширинку.
Фил сорвался, едва я коснулась языком его члена. Он потянул меня к себе, усадил сверху, прижал, впиваясь ртом, будто умирал от жажды. Я царапала ногтями его плечи. Я отвечала ему дерзко, страстно, так, как чувствовала – со всей мощью признания, которое собиралась сделать.
– Я люблю тебя, – произнесла слишком громко для звенящей вокруг тишины.
Сказала это и замерла. Он тоже замер, не двинулся. А затем резко сорвал повязку с глаз и посмотрел на меня безумно расширенными зрачками.
– Ты очень нужен мне, – прямо сказала я, ничего не скрывая. Обнажаясь и покоряясь ему.
Стоит ли говорить, что лишняя одежда быстро полетела на пол, а два часа пролетели как один сочный миг?
Когда Лиза позвонила и спросила, не будем ли мы против, если к нам присоединятся ребята из экипажа. Естественно, мы не возражали, почему бы и нет?
И вот мы с Филом уже стояли в точке сбора, близкие как никогда, и ждали всех. Местные приставали к нам то с сушеными тараканами и пауками, то с украшениями, то просто с несчастными лицами. Водители тук-туков предлагали услуги таксистов, а после отказа продолжали список марихуаной и коксом.
– Вот это по-нашему, – смеялся Фил, поддразнивая меня.
Но я уже не слышала его, обернулась на Лизкин зов и застыла, увидев вдалеке того, кого меньше всего ожидала встретить здесь. Я схватила сестру за руку и утащила в сторону местного придорожного кафе, пока Феликс знакомился с девчонками и парнями, а тот, от кого я сбегала, покупал сигареты в магазине.
Я не могла вставить и слова – Лизка без умолку тараторила, что мы сегодня напьемся так, что она проспит до завтрашнего вечера, что она заслужила это, но наконец заметила мой взгляд.
– Что такое?
Она обернулась и проследила траекторию.
– Почему ты смотришь на Вознесенского, как на самый страшный кошмар в своей жизни?
– Секс на одну ночь под номером два, Лиз. Помнишь, рассказывала? Это он.
Глава 18
Земфира – Мачо
– Да ладно, тот маньяк? Наш ВВ?
Сказать, что Лиза была удивлена, – это слишком мало сказать. Впрочем, незапланированное сближение с Владимиром Владимировичем Вознесенским вызвало у меня в свое время похожую реакцию.
– Ты говорила, что тебя преследует какой-то маньяк, но не упоминала, что это командир эскадрильи. Я думала, ты познакомилась с ним в ресторане.
– В ресторане. На новогоднем корпоративе. Он подсел ко мне и начал рассказывать что-то по работе – уже не помню даже что, а я расстроенная была. Мы с Антоном тогда вроде как расстались в очередной раз.
– Твою ж дивизию! – воскликнула она и тотчас прикрыла рот ладонью.
С сестрой я была согласна. Особенно увидев, как тот самый ВВ вышел из супермаркета и с довольной рожей направился в сторону ребят. К Филу. Это было очень, очень плохо. Мы с Лизой, не сговариваясь, поспешили обратно.
– …Прикинь, и чувствую, наяривает мне! – Мы успели на середину истории одного из проводников. Парни дружно ржали над ней, пока девчонки демонстративно закатывали глаза. – Я никогда от минетов не отказывался – вот, думаю-то, бонус к эротическому массажу достался. Весь такой довольный, открываю глаза… а она, прикинь, зажала его между шеей и плечом и прям старается! Я, блин, сосредоточиться не мог, боялся, что ее заклинит.
Я этот чудо-рассказ, как говорится, слушала, но не слышала: наблюдала украдкой приближение Вовы с сигаретой в зубах.
Давно я, конечно, не сталкивалась с Вознесенским лицом к лицу. Отвернулась, потому что мне была неприятна эта встреча, зато девочки из Лизиной бригады тотчас выпрямились, втянули животы, надули губы. Для них, как и для любой особи женского пола в нашей авиакомпании, командир самолета был заветной партией, а Вознесенский еще и заметно выделялся среди завидных женихов – он был разведен и, нельзя отрицать, хорош собой. Ему только недавно стукнуло сорок, он казался подтянутым, имел запоминающиеся черты лица и густые каштановые волосы. Толстый шрам над верхней губой бросался в глаза и придавал ему таинственного шарма. Но к черту такие тайны! Я видела Вовочку в гневе лишь раз, когда отказала ему во втором «свидании», и этого оказалось более чем достаточно, чтобы не хотеть иметь с ним ничего общего. Ни-ког-да!