– Вы – замечательный работник, но… – Я же говорила! – Но даже когда работаете из рук вон плохо, справляетесь лучше всех.
Чего? Я тут уже вспоминала, как по-английски рассказать о приготовлении куриных крылышек, любимом блюде американцев.
– С нового года меняется структура подразделений. Конкретно вас объединят с финансовым департаментом и выведут на прямое подчинение мне. Алиса Всеволодовна, мы оба понимаем, что вы давно выросли из должности специалиста по рекламе и взяли под контроль весь отдел. Поэтому я хочу предложить вам возглавить новый департамент по управлению сетью и доходами.
Да ладно? Я была настолько потрясена, что сбежала. Сбежала, но обещала подумать над возможностью.
Днем перед конференцией мне позвонил Фил – он только проснулся. Разница в восемь часов давала о себе знать, но не мешала ему восторгаться первой тренировкой, в которой он принял участие прошлым вечером, несмотря на джетлаг и все вытекающие из него последствия. Ветров сонно бормотал про партнеров по команде, сказал, что даже тренер остался доволен его формой, а Фил боялся этой оценки больше всего.
Я поздравила его – искренне, от всей души, но, если честно, мне хотелось выть. Оттого, что меня все сильнее привязывало к этому городу, а Ветров, напротив, терял последние корни.
– В воскресенье, скорее всего, меня выпустят в основном составе, Алис, прикинь?
– Прикидываю.
– Я даже не надеялся! Там, конечно, товарищеский матч, и на игру всем плевать, но я охренеть как счастлив.
– И я.
– Смол-форварда их главного не будет, так что я за него. Не верю, что не придется морозиться на скамейке запасных. Это было бы не круто.
– Полностью с тобой согласна.
Я была уверена, что мальчишку ждет успех, Ветров был звездой от рождения. Сверхновой. Я уже знала, что Америка так просто не отпустит Фила с его трехочковыми. Она уже вцепилась в него острыми когтями всей этой американской мечтой.
Что оставалось мне? Надеяться и ждать?
Настроение совсем скатилось к нулю, но разговор все равно закончился сексом по телефону. Мне нужно было расслабиться перед выступлением, Филу – проснуться. У меня в распоряжении имелся запертый кабинет, у него – пустая комната без загулявшего соседа, которую он вскоре собирался поменять на съемную квартиру, и хороший интернет для видеосвязи.
Кто-то постоянно дергал дверную ручку и стучался ко мне, но все, что я слышала, – хриплые пошлые фразы в наушниках. Все, что имело значение, – закатывающиеся от удовольствия глаза Фила и его напряженная челюсть.
Черт, прошло так мало времени, а мне уже не хватало его рук. И заменять их своими на постоянной основе желания у меня не было. Так сильно хотелось бросить все и сорваться к гаденышу – особенно на пике оргазма. Но одновременно с этим было столько сомнений!
Так что же мне оставалось? Сойти с ума?
Несмотря на то, как сильно была разбита, я отлично выступила перед телевидением. Верховинский подозвал меня позднее к генеральному и при нем озвучил недавнее предложение стать директором департамента. Он практически загнал меня в угол! Это был, конечно, грязный ход, но я сумела вырваться из ловушки, так и не оставив однозначного ответа. Какой из меня, блин, директор, когда я каждую пятую секунду думала о побеге в Нью-Йорк?
У меня было ровно пять дней до двадцатого ноября – дня рождения Феликса. Всего пять дней, чтобы пробиться к нему. Это же невозможно, да? И почему я всерьез размышляла о телепортации?
Когда я зашла обратно в кабинет, то окончательно убедила себя, что думала о глупой и неосуществимой затее. Так потерялась в собственных мыслях, что не сразу заметила таинственного гостя, в вечерних сумерках освещенного лишь огнями взлетно-посадочной полосы за окном.
Высокий, статный мужчина демонстрировал свой профиль и широкие скулы. А когда обернулся и мы встретились взглядами, то едва заметно улыбнулся. Что-то в его чертах и образе показалось мне смутно знакомым. Видела его среди участников конференции?