– Так сколько?
Он думал, я все это время считала?
– Четыре, – ответила легко.
– Значит, у тебя не было связей на одну ночь? – его тон впервые за вечер не показался насмешливым.
– Я просто не включила их в этот список.
Туше. Парень проглотил язык. Я надеялась, хоть что-то его в моих честных ответах оттолкнет, потому как долго противостоять ямочкам на щеках казалось мне невыполнимой задачей. И, по всей видимости, я уже сдавала, ведь зачем-то сказала, что таких одноразовых любовников у меня было всего двое.
– Травку пробовала?
– Нет.
– Ты…
– Скучная? – спросила со скрытой надеждой.
– Необычная.
Принесенную еду мы ели молча. Феликс резал рыбу, а я с жадностью поглощала говяжий медальон, запивая вторым бокалом. Вино неспешно растекалось по телу, расслабляло напряженные мышцы, путало мысли. Крик чаек разносился мелодией по округе и нагонял сон, а розовое предзакатное небо твердило, что пора возвращаться домой. Только вот чертовски не хотелось этого делать. Так бы и осталась сидеть здесь до скончания веков. Бред, да?
Я лишь надеялась, что показалась мальчишке достаточно неинтересной, что он не захочет настаивать на продолжении, донимать меня. Прекрасно понимала, что множественные отказы только раззадорят юношеский максимализм Феликса, поэтому, изображая взрослую и рассудительную женщину – читай занудную, пыталась подорвать на корню именно его интерес. Но, видимо, хреново изображала, так как Феликс не отступил. Он сексуально ухмыльнулся мне, играя языком с зубочисткой.
– Поехали в отель. Я хочу тебя, – заявил бесцеремонно.
– Ты безнадежен.
Я улыбнулась. Впервые за вечер не сдержалась и искренне улыбнулась. Пришел, увидел, победил – Цезарь из него, конечно, получился никудышный. Феликс не понимал, что подобная манера работала не со всеми, явно привык получать свое, просто заявляя на это права, но за напористость зачет я бы ему поставила.
– Я устала, – произнесла и широко зевнула. – Отвези меня домой.
В ответ на удивление я не получила никаких возражений. Феликс попросил счет, в который я не стала заглядывать, а после мы мирно добрались до машины и выехали на пустую трассу. Я думала совсем не о том, о чем следует думать перед свадьбой. Пялилась в окно и уже минут десять считала километры по пролетающим мимо знакам, когда заметила, что Феликс не следит за дорогой. Хотела возмутиться, но не успела.
– К черту все! – выругался Ветров.
Автомобиль резким движением свернул на обочину, послышался визг тормозов. Феликс дернул ручник, отодвинул сиденье и рывком усадил меня сверху.
Его губы врезались в мои, и я забыла, как дышать. Холодная голова раскалилась до предела, в висках на повторе затрещали его слова: «К черту все!»
Феликс спускался ниже, целовал шею. Он рисовал на ней языком, крепко сжимал бедра и талию. Он заставлял выгибаться, издавать пошлые звуки. Я стонала ему в губы, сильнее вдавливаясь в него, терлась через штаны и целовала, целовала, целовала. А когда его зубы сомкнулись на моей груди, зашипела.
– Ты такая крутая. Пахнешь охренительно.
Феликс был ненасытным. Настоящий хищник. Его руки мяли мои бедра, стягивали блузку с плеч, а я сгорала. Между ног все пылало. Черт, я радугу видела с закрытыми глазами и тоже жадничала – гладила идеальные кубики под майкой, зарывалась в густые волосы и слушала, как он рычал от предвкушения.
Я едва не захлебнулась от удовольствия, когда Фил забрался ладонью под резинку моих брюк. Он надавил большим пальцем, где нужно, два других погрузил внутрь, согнул. Каких-то пару движений, и из глаз посыпались искры. Я километровыми шагами приближалась к пику. Сильно дернула Феликса за волосы, запрокидывая его голову и встречая затуманенный взгляд.
– Это ничего не изменит, – с трудом собрав слова в пульсирующую мысль, хрипло прошептала я, – между нами.
Его пальцы еще раз толкнулись во мне и замерли в самой чувствительной точке. Я прикусила губу и зажмурилась, сводя мышцы внизу, сжимаясь в предвкушении затяжного прыжка. Но Феликс остановился. Убрал руки, будто ошпарился. Тяжело дыша, сел в кресле выше, а я с трудом разлепила веки.