Эрлихи, заблаговременно рассаженные по наблюдательным башням, громким свистом показывали остальным самые опасные места, к которым приближались атакующие.
Ну вот, крики немного затихли, наступила полная тишина. Аханна вооружилась новым, более мощным заклинанием и приготовилась вступить в битву..
Когда на него обрушился дождь из камней, Ирвин, сначала не понял в чём дело. Со всех сторон послышались стоны, многие воины были ранены, а несколько лучников, с незащищёнными головами, рухнули как подкошенные на землю, корчась в судорогах и, вздрагивая всем телом, когда очередной камень впивался в их тела, разрывая доспехи, одежду и кожу.
— Это заклятие, здесь колдуны! — закричал подбежавший Янгис. Он схватил одного из пострадавших и быстро ретировался обратно в лес. Крепкий, приземистый гном бежал довольно легко, раненый лишь постанывал у него на плечах.
— Я живой? Куда ты меня несёшь? — еле слышно спросил бедолага.
— В безопасное место, там тебя поставят на ноги!
— Ты меня там оставишь и вернёшься за другими? В замке много таких как я!
— Знаю, я сам всё видел! Поэтому так и спешу!
Янгис положил бойца на травяную подстилку и собрался бежать обратно. Когда Эльза схватила его за руку, он понял её без слов.
— Живой Ирвин, живой! — и устремился обратно. Навстречу ему попадались воины волокущие на плащах раненых и умирающих. Останавливаться было нельзя, любая задержка была чревата неоправданной гибелью людей или гномов.
— Янгис! — неожиданно расслышал он в шелесте трав. — Постой, мне очень плохо! Берегись, там колдунья!
Гном сразу замер и оглянулся, но никого не увидел.
— Мне нужно бежать, — сказал он громко.
— Наклонись, — вновь прошелестела трава.
— Что с тобой сделали, лесной дух?! — закричал в гневе Янгис. — Кто посмел изрубить твои ветви? Почему ты не дал сдачи?! Это злая волшебница? Да?!
Он бережно поднял с земли то, что осталось от некогда весёлого и назло всем, доброго духа. Несколько тонких перерубленных веточек безжизненно свисали к земле. Кустик затих, видимо, немного расслабился от того, что нашёл своих.
Он был единственным из всех лесных духов, кто перешёл на сторону людей и подружился с Сафдилом. Ему он был верен уже долгие годы. И часто выполнял самые трудные поручения колдуна.
Янгис понял, лесной дух угасал. А ведь он помнил гнома ещё мальчишкой и часто играл с ним в лесу, притворяясь деревьями или растворяясь в траве.
— Сафдил! — набрав побольше воздуху закричал Янгис. — Беда! Сафдил! Ты меня слышишь?!
Глава 18
Никто не отозвался на громкий призыв Янгиса. Гном со слезами на глазах перебирал переломанные и разваливающиеся в руках веточки лесного духа. Его глаза почти ослепли от горя, он замер и погрузился в воспоминания.
— Янгис, дай-ка его сюда, да поживее! Времени у нас мало! — к плечу гнома прикоснулась чья-то рука. С ним рядом присел Сафдил и сноровисто переложил израненный кустик к себе на колени.
— Дед! Как ты смог разорвать проклятые узы?! Пойдём скорее к раненым, они тебя ждут!
— Погоди, торопыга, я ещё духа не подлечил, — колдун прислонил то что осталось от его друга к своему и лицу и начал шептать слова древнего заговора.
Видимо, Сафдил многое мог. Он по-очереди подул на опущенные к низу лианы и пересохшие корни. И через мгновение кустик ожил — позеленел и снова начал источать свой неземной аромат.
— Я живой! Рядом с моими друзьями! Сафдил, ты меня спас. Но ты же не мог здесь появиться! Что же произошло?
— Крик Янгиса перевернул мою душу и изгнал из неё последние страхи! Я понял, что если промедлю, случится беда и напрягся изо всех сил. Страшное заклятие рвало мне жилы и застилало глаза! Оно сжимало мне душу и пронзало острыми иглами сердце! Но, несмотря на все преграды, я вырвался за пределы отведённого круга и теперь вновь могу помогать друзьям и всем страждущим!
— Дед, я горжусь тобой! А теперь мы должны бежать, чтобы ты вылечил остальных ребят. Они страдают от невыносимых болей, а мы с Эльзой лишь ухаживает за ними, промываем раны отварами трав, да говорим добрые слова…
— Это уже хорошо, Янгус! Ну а теперь, вперёд!
Когда Янгус и Сафдил неожиданно возникли перед Эльзой, она так обрадовалась, словно откуда-то издалека повеяло чем-то родным… Ей стало спокойней. Она верила, что теперь непрекращающиеся стоны и мучения израненных воинов ослабнут, они быстро пойдут на поправку. И, если многие сразу не смогут вернуться в строй, то будут чувствовать себя намного лучше.