— Именно здесь люди и ошибаются. На смерть не нужно злиться, потому что она честнее, чем что—либо еще в этом мире. – Я озадаченно смотрю на нее. Она замечает мое недоумение и разъясняет сказанное. – Только подумайте, единственное, что определенно произойдет в вашей жизни… это смерть. Однажды вы все равно умрете. Может, вы и не знаете когда, как и где, но это однозначно случится. Смерть не манипулирует и не обманывает вас, она честна, потому что вы понимаете, что в один прекрасный день она придет за вами. Так зачем же на нее злиться?
— Я никогда не думал об этом с такой точки зрения.
— Как и большинство людей, поэтому им меня жаль. Это глупо. Я не хочу, чтобы они извинялись за мою смерть; я хочу, чтобы они говорили о том, какая у меня замечательная жизнь и, поверьте, это правда. – Нэд улыбается, и я делаю то же самое. – А теперь вернемся к договору. Вы согласны?
Некоторое время я пытаюсь осознать все, что она только что сказала, а потом принимаю решение, что мне нравится эта девушка и не только потому, что у нее невероятно сексуальное тело и красивое личико.
— Думаю, нам сначала нужно прояснить некоторые пункты, — говорю я, сложив руки под подбородком.
— Ну, давайте, выкладывайте, — с ухмылкой произносит она. Мне симпатична такая «улыбающаяся» Нэд.
— Значит, вы собираетесь платить мне шестьдесят тысяч долларов за то, чтобы я претворялся вашим парнем целый год?
— Правильно. Вы ежемесячно будете получать перевод на пять тысяч долларов, начиная с сегодняшнего дня.
— Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Наверное, вы правы, — сексуально улыбаясь, отвечает она. Я несколько секунд, не отрываясь, смотрю на ее губы, но потом все—таки беру себя в руки.
— Если я отменяю все свои планы и становлюсь доступным для вас двадцать четыре часа в сутки, то когда мне жить своей жизнью?
— Тот факт, что вы сейчас находитесь здесь, говорит о том, что у вас и нет особой жизни. – Несмотря на ее убийственную прямолинейность, Нэд права, поэтому я перехожу к следующему пункту.
— Как я понимаю, вы хотите, чтобы я не только познакомился с вашим окружением, но и представил своему. Зачем?
Глубоко вздохнув, она отвечает:
— Все должны поверить в то, что мы до безумия влюблены друг в друга, иначе план не сработает.
— Я думал, что это только ради вашей матери.
— Так оно и есть, но я ведущий дизайнер ювелирных украшений и, к несчастью, вращаюсь среди большого количества людей. Как вы знаете, очень часто мы обнаруживаем, что мир довольно тесен. Обезопасив себя со всех сторон, я не оставлю места для ошибок. Для меня очень важно, чтобы у мамы не было причин сомневаться в происходящем. Если я буду осторожна, то она никогда не узнает ничего лишнего.
Нэд разрабатывает ювелирные украшения. Должно быть, это хорошо оплачивается, если она может позволить себе подобную квартиру.
— Тогда понятно.
— Да, — соглашается она.
— А зачем мне ночевать в вашем роскошном пентхаусе? – самодовольно улыбаясь, спрашиваю я, осматриваясь по сторонам.
— Для виду, конечно же, — закатывая глаза, отвечает Нэд. – Чем дольше мы будем «вместе», тем больше от нас будут ожидать совместных ночевок. Вы, естественно, будете проводить это время в гостевой спальне.
— Если это поможет, то я не против ночевать и в вашей, — шутливо говорю я.
— У вас есть еще какие—то вопросы, мистер Коул? – Мы опять переходим на официальный тон.
— Вообще—то, да. Я должен ходить на встречи и собрания, чтобы мы лучше узнали друг друга?
— Совершенно верно.
— Хорошо, но зачем вы хотите изменить мою внешность и имя?
— Я не хочу менять вашу внешность; этот пункт был вписан в договор до того, как мы познакомились.
— Значит, я вас привлекаю? – самодовольно ухмыляюсь я.
— Моя семья поверит в это, — совершенно спокойно отвечает Нэд.
— Это одно и то же.
Она пропускает мой комментарий мимо ушей.
— А что касается вашего имени, то оно мне не нравится. Меня также не устраивает сокращенный вариант Брен. Есть еще один – Нэн (прим. Nan – англ. бабушка), но не думаю, что вам захочется, чтобы я звала вас так.
Неудивительно, что она продолжает обращаться ко мне мистер Коул.
— Вы можете называть меня Нэн или Нэнни, в этом есть что—то сексуальное.
— У меня нет желания быть с вами сексуальной.
— Вы восхитительны, — рассмеявшись, произношу я.
— Мы можем перейти к следующему вопросу? – В очередной раз закатив глаза, интересуется Нэд.
— Как скажите. То есть вы собираетесь называть меня Коул.
Она кивает.
— А вы не считаете, что моей семье это может показаться немного странным? – Почему я вообще говорю с ней о своей семье? У меня нет привычки представлять своих подружек родственникам. Неужели я серьезно собираюсь подписать этот безумный договор.
— Возможно… возможно, я могла бы называть вас прозвищем в кругу вашей семьи.
— Я вообще—то никогда не представлял им раньше девушек.
Она резко поднимает голову и на мгновение строгое выражение на ее лице дрогнуло.
— Правда? Думаете, они поверят вам?
— Детка, за пять тысяч долларов в месяц я заставлю их поверить, что являюсь президентом Соединенных Штатов Америки.
— Хорошо, — смеясь, говорит она.
— Ну, а теперь по поводу самого непривлекательного для меня – части три. Я согласен не обсуждать наше соглашение ни с кем, кроме вас – не думаю, что мне вообще поверили бы. Я даже не против воздержаться от использования видеоаппаратуры, с помощью которой планировал снять какое—нибудь порно. Но запрет на алкоголь? Что это за дурацкое правило?
— Разумное.
— Не могли бы вы тогда его конкретизировать?
— Как часто вы выпиваете? – Слишком часто
— Изредка.
Она закатывает глаза, сомневаясь в моей искренности.
— А как часто вы забываете на утро о том, что происходило вечером? – Практически каждые выходные. Я даже не помню, что делал прошлой ночью!
— Иногда.
Нэд опять смотрит на меня так, как будто я самый настоящий лжец, и она имеет на это полное право.
— Я не могу рисковать тем, что вы напьетесь и расскажете кому—нибудь о нашем договоре. Особенно, если вы забудете на следующий день о том, что говорили. – Да, она права.
— Даже время от времени? Малюсенький стаканчик?
— Нет, если вы воздержитесь от алкоголя, то риск будет сведен к нулю.
— Хорошо, — соглашаюсь я, хотя понимаю, что буду пить в любом случае. – А теперь по поводу пункта 3.8, который я отказываюсь соблюдать. Тот, который говорит о том, что я не могу «Ходить на свидания, посылать сообщения, касаться, целовать или вступать в сексуальные отношения с потенциальным любовником/любовницей. Несоблюдение этого пункта может подвергнуть сомнению достоверность роли Первой стороны». – Я смотрю ей прямо в глаза. – Не могли бы вы это разъяснить?
— Вы не можете встречаться или заниматься сексом с другой женщиной.
В ее устах это звучит, как самая очевидная вещь в мире.
— Да, но пункт 3.6 говорит, что я не могу заниматься сексом и с вами. Так с кем мне тогда, черт возьми, им заниматься?
— Ни с кем.
— Нет, это не для меня.
— Я уже объясняла вам, что у меня много знакомых. Как это будет выглядеть, если один из них заметит, что мой так называемый парень тащит каждую ночь в постель новую подружку?
— Не каждую, а раза три—четыре за неделю.
— Ой, ну разве это не прекрасно?
— Послушайте, вы просите меня забыть о сексе на целый год. Либо вы сумасшедшая, либо девственница, либо вообще не имеете представления что это такое.
— Ни одно из ваших предположений не верно. Я просто пытаюсь исполнить желание матери до того, как умру. Вообразите, как она расстроится, если будет думать, что первый мужчина, которому отдала свое сердце ее дочь, спит со всеми подряд? Особенно учитывая то, что именно она умоляла меня дать шанс любви! – Нэд заканчивает говорить со слезами на глазах и красным лицом.