- Ты где была? Я тебя спрашиваю! – мама больно схватила меня за подбородок и стала кричать. – Это что за вид? Для этого мы с папой работаем, да?! Чтобы ты вот так нас позорила! У тебя есть все! Даже больше, чем у любого твоего сверстника! Это и есть твоя нам благодарность?
Мама никогда не поднимала на меня руку, да и не было никогда таких случаев, чтобы я доводила до рукоприкладства. Эйфория закончилась, когда меня ударила женщина, которая подарила жизнь. Тут меня и прорвало. Я отчетливо помню свою боль, словно это было вчера. Нет, не физическую. Это другая, не проходящая и не забывающаяся боль. Слезы перемешались с моим криком и мамиными попытками утихомирить. Второй удар по лицу стал последней каплей. Помню, как сильно хотелось сделать маме так же больно. Я повалила ее на пол, потянув за ногу. Дальше ярость пеленой застелила мне глаза и я не понимала , что творю.
Сегодня ровно восемь лет, как меня осудили за то, что я перерезала горло собственной матери. Суд принял меня невменяемой, так как в момент убийства я была под действием алкоголя и наркотиков, которые в тандеме лишили разума и адекватности. Частые срывы, депрессия, попытки суицида привели к тому, что я была отправлена на принудительное лечение в психиатрическую больницу. Я уже давно не пью таблетки, нормально сплю и взахлеб читаю книги, которые, по моей просьбе, приносит уборщица. Я в своем уме, вполне адекватна, но покидать стены больницы не спешу. В сегодняшнем мире меня никто не ждет. Сегодняшний мир не примет и не поймет меня. Сегодняшний мир не даст моим детям, если они родятся, быть счастливыми, потому что клеймо убийцы собственной матери всегда будет как большая татуировка на моем лбу. Я не готова бороться с этим миром, зная, что меня ждет провал. Лучше жить в пределах этих стен, чем быть на свободе, зная, что этот мир по – настоящему сведет меня с ума и лишит рассудка.
Конец