— Мне скинуть звонок?! — разозлилась я, открывая дверь в квартиру, и прячась от Петра Ивановича.
— Нет-нет, доченька, поговори с мамой.
У нас с Машенькой девичья светлица: чисто и уютно. Двухкомнатная квартира оформлена в светлых тонах. Из коридора видна кухня. В большое окно попадал свет, дотягиваясь до прихожей. Несмотря на то, что третий этаж, заглядывали ветки деревьев, украшенные золотой листвой. И уже светлело.
Слушая трескотню мамы, я притащила мешок яблок на кухню, высыпала их на обеденный стол. И замерла.
Это было невероятно красиво!
Свою трагедию личной жизни я переживала очень тяжело, и жизнь после этого ощущала немножко иначе. Мне почти ничто не приносило удовольствия, кроме общения с дочерью. Родственники и забирали у меня девочку, чтобы моя опека не становилась удушливой. Я сопротивлялась первое время, а потом психолог попросила не препятствовать и не думать постоянно, что и с Машенькой может что-то случиться.
Я искала мечты и желания, у меня их почти не было, сводились к минимуму. Если не дочь, то пустота.
И это болезнь.
Они правы, я нет.
Нельзя сходить с ума, когда девочка идёт в школу, когда уезжает к бабушкам в гости. Ей сейчас восемь, пройдёт время, начнутся походы к подружкам, концерты, клубы, свои интересы, а тут больная мать с гиперопекой.
Приходилось искать удовольствие в деталях – золотистой корочке налитых яблок, в торжественно-багряных листьях за окном, свинцовом тяжёлом небе, которое вот-вот расплачется дождём.
Сфотографировала, выставила на страницу в своей соцсети.
Не так много друзей, но недавно набежали одноклассницы, какие-то старые подруги. За три года моей прострации у людей жизнь изменилась: кто развёлся, кто женился, кто состарился, кто помолодел. И даже беременные были.
Отличный возраст!
Они восхищались, как хорошо я выгляжу. Потому что я занималась фитнесом, уже давно перестала ходить блондинкой, и вернула свой натуральный цвет – приятный шатен. Мне кажется, женщина хорошо выглядит, если мужчина её любит, или она одинока. Женщина в семье, где нет любви, обрастает разными недостатками…
— Ты меня слышишь? — кричала в микрофон мама, а я рассматривала яблоки. — Я молилась за тебя, доченька.
И в этот момент, после этой фразы, меня озарила невероятная, прекрасная идея. Со мной давно такого не было!
— Мама, а ты помнишь рецепт бабушкиного любимого варенья, яблочно-брусничного?
— Помню, — мама сбилась с толку, замолчала. — Собралась варить?
— Да, — твёрдо ответила я.
Невероятно вкусно она рассказывала, и я прямо видела это необыкновенное варенье, где плавали кусочки яблок и целые ягоды брусники, в детстве напоминающие мне бусинки. И оно жидкое, в прозрачной пузатой банке…
Аж слюнки потекли!
Я спешно переоделась, слушая и запоминая рецепт.
— …. а потом появилась корица, и мама туда её сыпала.
— Брусника. А ведь как раз сезон!
— Да, спокойно можешь купить себе, — согласилась мама. — Хорошо, что ты не нуждаешься в деньгах. Оксаночка, но дело-то в том, пойми, нужно девушке чем-то заниматься. Не надо быть одинокой.
— Мама, я не одинока. У меня неплохая работа, и скоро я найду другую, а может третью. И с подругами я общаюсь.
— А замуж?
— ЧтО? — у меня прямо в груди ёкнуло, плохо стало.
— Доченька, в тридцать восемь жизнь только начинается, точнее она начинается в сорок, у тебя ещё два года на подготовку. Главное к сорока годам – похудеть, бросить все свои вредные привычки и быть при мужике…
— Мама, блин! Мне надо Маше позвонить!
Любила ли я маму? Наверное, любила.
Три года прошло, а я продолжала с туманом в голове ходить. Ничего почти не чувствовала к близким. И даже к дочери, кроме жадного, истеричного желания спрятать от этого мира.
И вдруг хоть что-то! Идея фикс – собрать бруснику самой. Доеду на электрички до леса, похожу, пособираю. Мне тут немного и нужно на пару банок варенья.
Галина Ивановна гордо отчитывалась, что у неё внучка не голодает, не скучает и вообще я могу быть свободна целую неделю. У Машеньки в школе карантин, класс закрыли, свекровь, которая жила на другом конце города, обрадовалась, сразу забрала ребёнка. Самое противное, Машенька сама с радостью к ним уезжала… Будто со мной плохо.
Стоп! Надо даже не думать об этом.
Что там у меня?