- Допустим. Но разве это важно? Твои родители вырастили тебя.
- Я даже не знаю, зачем они это сделали! - Оля явно злится, заводится все сильнее. - Когда я говорила, что хочу работать, как папа, знаешь, что он мне говорил? Что это не женское дело, что Тимур встанет у руля компании. Не я.
- А ты хотела бы заниматься этим?
- Поначалу. Потом просто смирилась, что отец не позволит. Теперь я понимаю, что дело не в том, что он мальчик.
- Оля…
- Давай, защищай их, - с горечью шепчет, всхлипывает. - Я думала, хотя бы ты сможешь меня услышать.
- Я слышу, - вздыхаю в ответ. - Но ты рубишь с плеча.
- А ты? - она резко разворачивается и оказывается со мной лицом к лицу. - Ты не рубишь? Ты бросил меня в черный список! После того, что между нами было…
Стискиваю зубы, отводя взгляд. Что мне ей сказать? Что это для ее же блага? Как мне объяснить ей и при этом не привязать к себе еще крепче? Зная Олю, я уверен - она не бросит, не уйдет. Она жизнь положит и тем самым сломает свое будущее.
А ведь она достойна куда большего…
- Это мой выбор, Оля. Я с самого начала честно сказал тебе все. Ты согласилась на просто секс, разве нет? - жестко высекаю, хотя нутро все стягивает фантомной болью. Будто кусок себя выдираю наживо.
- Мы можем обсудить это завтра?
Чувствую, что она сдается. Запал заканчивается, и наваливается эмоциональный откат. Ей сложно сейчас. Картина мира ломается, и она никак не понимает, что это не конец света. Что, по сути, ничего не изменилось.
Я знаю, что это такое, проходил. Но в ее случае и, правда, ничего непоправимого.
Прижимаю ее к себе, пока не слышу довольно громкое урчание желудка. Еще и голодная…
В итоге просто увожу ее с площадки, с которой связано так много.
- Я не хочу домой, - тихо, но очень уверенно топит Оля.
- Значит, не поедем, - легко соглашаюсь. Привожу ее к себе. Понимаю, что, стоит отпустить, она не вернется домой. Нет. Найдет приключение на задницу, но упрямо не вернется к родителям.
- Что будешь - пиццу или суши?
- Пиццу, - вяло отвечает она.
Молчание затягивается. Но я тупо не знаю, о чем говорить. Убеждать, что все в порядке? Оля сейчас не услышит. А любая другая тема становится для нас опасной. Поэтому все, что позволяю себе - короткие взгляды время от времени.
Впрочем, сама Оля явно не настроена сегодня воевать. Амазонка в ней спит. Да и ей самой тоже неплохо бы передохнуть. Даже уговаривать на это не приходится - сама соглашается. Отрубается почти сразу, а я, словно верный пес, еще чуть ли не час сижу рядом и смотрю.
Смотрю-смотрю-смотрю. Впитываю образ, понимая, что придется рвать еще жестче, еще более кроваво. Что бесследно это не пройдет. Но когда-нибудь, я надеюсь, она поймет меня и скажет спасибо, что я дал ей возможность жить полноценной жизнью.
Глянув на время, выхожу из комнаты, прикрыв дверь, и набираю номер Самедова. Мне эгоистично хочется оставить Олю у себя. Насладиться последними минутами рядом. Но в то же время я понимаю - так будет правильно. Родители не должны сходить с ума. А зная, как над ней трясется Ильдар, понимаю - он может поднять на уши весь город.
- Неожиданно, - цедит тот, едва отвечает на звонок.
- Оля у меня, - коротко сообщаю.
Слышу приглушенные ругательства.
- Почему телефон недоступен? Мать с ума сходит! - рявкает Самедов.
- Она нашла документы об удочерении и знает правду.
Повисает такое молчание, что я не сомневаюсь - у мужика попросту нет слов.
- Как она? - сдавленно спрашивает он.
- Сейчас спит. Но восприняла все это… остро. Я оставил ее у себя, чтобы дел не натворила.
- Спасибо, - неожиданно говорит Ильдар. - Скоро буду.
Откладываю телефон, уже представляя, как разозлится Оля. Но так правильно. Так надо. Так будет лучше.
Самедов приезжает, меньше чем через полчаса. Оперативно.
- Где она? - тихо спрашивает.
- Еще спит. Собираетесь будить?
На его лице мелькает неуверенность, которая меня удивляет. Не свойственно подобное Ильдару.
- Или, может, чаю?
- Лучше чего-то покрепче, - неожиданно предлагает он. - Я с водителем.
Молча киваю, и мы проходим в кухню. Достаю бутылку вискаря, два стакана. Даже закуску успеваю намутить.
- Как это вышло? - наконец, спрашивает он после первой. - Я же все попрятал.
- Документы в академию искала.
Мужик, кивнув, прикрывает глаза, вздыхает. И еще один стакан махом опрокидывает.
- Так у вас по-прежнему ничего? - спрашивает, а при этом уже смотрит совсем иначе.
- Ничего, - подтверждаю. - Я просто по-дружески помог ей и поддержал, чтобы не вляпалась никуда.