— Это моя подруга Аврора, — представляет она меня, — обидишь ее, и тебе конец, братик.
Джейк на это лишь расплывается в хищной улыбке, больше похожей на звериный оскал и, наклоняясь ближе к моему лицу, не разрывая напряженного зрительного контакта между нами, отвечает:
— Да она сама, кого хочешь, обидит, — бросает он, а после громко клацает зубами.
От неожиданности подскакиваю, чуть не прикусив собственный язык, внезапно отлипший от неба. А этот сумасшедший, тянется через меня, как будто вот- вот завалиться сверху и прижмет меня своим мощным телом к совсем ненадежному шезлонгу. По позвоночнику пробегает ток, тяжело сглатываю сгустившуюся, словно теплая карамель слюну, и прикрываю глаза, ощущая как потоки горячего воздуха, опаляют кожу на шее и ключицах. Дыхание стопорится, в то время как сердце колотиться на таких оборотах, что я уже начинаю всерьез опасаться, что у меня разовьется аритмия. Слышу глубокий протяжный вдох, а затем:
— Вкуснаяя…
Резко распахиваю глаза и сталкиваюсь с темной бушующей бездной. В такой близости мне удается детально рассмотреть глубокие глаза Джейка, которые к моему удивлению оказались синими, хотя при первой нашей встрече казались более светлого оттенка. Если у Джеммы, цвет радужки был нежного небесно-голубого оттенка, то ее брат обладал совершено необыкновенными глазами цвета штормового моря.
Резко встряхиваю головой, сметая это наваждение из мыслей, и хочу уже высказать наглецу пару ласковых за то, что он нарушил мое личное пространство, но в следующую секунду он подносит ко рту ароматную булочку и откусывает смачный кусок, измазав губы в сладкой глазури. А затем с хищной ухмылкой слизывает сладкую жидкость языком и отстраняется.
Преспокойно обходит меня и широкой, размеренной походной шествует к соседнему шезлонгу, оставляя после себя терпкий шлейф дорогого парфюма и непрекращающуюся нервную дрожь. Быстро стянув широкие штаны со своих мощных бедер, он остается в одних черных плавках, которые, кажется, маловаты ему на пару размеров, судя по тому, как плотно они обтянули его эм… орган.
Но парень, похоже, совершенно не испытывает никакого дискомфорта по этому поводу. Уверенно шагает к бортику и с резким прыжком, ровной рыбкой уходит под воду. Брызги летят во все стороны, и нам с Джеммой тоже неслабо перепадает. Подруга подскакивает и начинает визжать, окатив брата чередой громких ругательств, а я лишь стою и «обтекаю» в прямом и переносном смысле этого слова.
— Вот же засранец! Нет бы, хоть попытался произвести нормальное впечатление на незнакомого человека, а он сразу давай козлить! — возмущается подруга, промокая лицо салфеткой.
Меня одолевают сомнения на счет того, стоит ли мне рассказать Джемме, что именно ее брат тот самый козел, что чуть не сбил меня вчера на дороге или умолчать об этом. Немного поразмыслив, прихожу к выводу, что, сказав об этом, я буду выглядеть как беспомощная овечка, которая хочет, чтобы за нее заступились. А я не собираюсь из-за этого мужлана ставить себя в глупое жалкое положение.
— Да уж, хорошее впечатление ему врядли удалось бы на меня произвести, — с улыбкой произношу я, на что подруга реагирует странным смешком.
Не желая делить пространство с лишними людьми, нарушающими наше уединение, мы снова возвращаемся в парную и располагаемся там. Но, похоже, Джейк совершенно не понимает намеков, так как спустя пару минут, дверь в парилку распахивается, и к нам вальяжной походкой вваливается, нарушая нашу идиллию, Он- дьявол собственной персоной.
Видимо, парень так спешил ворваться и нарушить наш покой, что даже не удосужился обтереться полотенцем после заплыва, и теперь стоял, заливая плитку на полу водой, стекающей по его телу и волосам. Он стряхивает часть влаги с волос, взъерошив их рукой. От этих манипуляций мышцы его живота напрягаются, демонстрируя проработанные косые, по обе стороны от пресса и огромные нет, реально, просто ПУГАЮЩЕ огромные бицепсы.
Черт, он что подрабатывает моделью для Play Girl по воскресеньям?!
Увидев, как с его ресниц упала горошинка воды, покатилась по груди, огладила торс и скрылась где-то под резинкой спортивных плавок, я громко сглатываю, и отвожу взгляд, почувствовав, как странное покалывание охватывает низ моего живота. Что это? Может тошнота?
Услышав громкий хмык, я снова перевожу взгляд на него, теперь уже на наглое, напыщенное лицо, и, уловив там самодовольную усмешку, закатываю глаза.
Да, это точно была тошнота!
Он же, с грацией хищника проходит вглубь огромной парилки, и усаживается слева от меня!