Доктор осмотрел пациентку и успокоил с тревогой уставившегося на него мужа.
– Беспокоиться не о чем, мистер Саммерфорд. Я оставляю вашей жене таблетки, пусть примет две с чаем. Утром ей станет лучше.
Когда врач ушел, Джулиан бросился к Люси и сжал ее руку.
– Я рад, что с тобой ничего серьезного, милая. Завтра все будет в порядке.
– Наоборот, мне может стать хуже!
Джулиан непонимающе уставился на жену:
– Солнышко, ты не…
Она кивнула, ее глаза сияли.
– Да, милый! У меня будет ребенок. У нас.
Муж крепко обнял ее.
– Значит, у ребенка будет ребенок. Любовь моя, как замечательно!
Люси откинулась на подушки и взглянула на него:
– Ты, правда, рад? А я так просто счастлива. Теперь мы связаны навечно.
Несмотря на свои опасения, на следующее утро Люси чувствовала себя гораздо лучше, и Джулиан решил везти ее в Девон. Только когда они оказались на окраине Лондона, она заметила, что стрелка спидометра едва достигает двадцати миль.
– Почему мы едем так медленно, дорогой?
– Я подумал, скорость тебе вредна. Теперь я должен еще больше заботиться о тебе.
– Глупый! Я же говорила, что балерина должна быть сильной. Я стану самой здоровой мамой на свете. Пусть у нас будет восемь детей, ладно?
Джулиан рассмеялся:
– Только не с такими высокими налогами! И я не хочу потерять тебя в толпе детей и нянь.
– Мне не нужна няня. Я хочу сама заботиться о своем ребенке. Няни всегда встают между матерями и детьми. Это противоестественно!
Он обнял жену за плечи.
– Делай что хочешь, милая, но только люби меня.
Люси никогда прежде не была в западных графствах и с восторгом разглядывала землю кирпичного цвета и холмистый ландшафт. Но по мере приближения к Шэлфорду она начала беспокоиться и нервно крутить кольцо на пальце, так что Джулиан это заметил.
– Что случилось, дорогая, опять плохо себя почувствовала?
– Все в порядке, милый, просто мне страшно встретиться с твоей матерью.
Джулиан удивленно взглянул на нее:
– Почему, моя любовь? Никогда не слышал, чтобы кто-нибудь боялся мамы. Она самая понимающая женщина на свете.
– Я в этом не сомневаюсь, – быстро ответила Люси. – Но понравлюсь ли я ей? Она не рассердится, что ты женился, не сказав ей?
– Не могу представить ее сердитой, как только она увидит тебя, все поймет.
На вершине холма Джулиан остановил машину и сквозь деревья указал на большой дом:
– Это наш Кумб-Хаус.
– Как тут прелестно! Я и не знала, что у тебя целое поместье.
– Я рад, что тебе понравилось, дорогая. Это наше с тобой поместье.
Люси быстро взглянула на мужа, но ничего не сказала, и они направились к дому, глядя на спускающиеся к морю лужайки. Перед парадной дверью оба остановились, и почти в это же мгновение появилась высокая, хорошо сложенная дама.
– О, мой мальчик! – Женщина быстро спустилась по ступенькам.
Джулиан представил жену:
– Мама, это Люси.
Миссис Саммерфорд протянула руки:
– Наконец-то мы встретились, моя милая. Уверена, ты устала после долгой поездки. – Она взяла невестку за руку и повела в дом.
За чаем миссис Саммерфорд расспрашивала сына о работе в Париже, а Люси спокойно разглядывала прелестную комнату. Она очнулась, поймав на себе взгляд свекрови.
– Фрэнсис и Энн, мой младший сын и его жена, приедут к ужину, чтобы познакомиться с тобой.
– Буду рада, – тепло ответила Люси. – Как жаль, что они больше не живут здесь.
Джулиан мне все рассказал. Должно быть, вам одиноко в этом доме.
По спокойному лицу хозяйки пробежала тень.
– Матери должны привыкать к одиночеству, когда их дети вырастают. Это одна из тягот материнства, милая моя.
Джулиан выжидающе посмотрел на жену, но она промолчала.
Миссис Саммерфорд поднялась со своего места.
– Когда закончите пить чай, я покажу вам вашу комнату. Я решила поселить вас в большой спальне.
– В твоей? – спросил немного удивленный Джулиан.
– Конечно. Ты хозяин дома, сынок, и теперь, когда ты женат, вы должны пользоваться этой спальней.
Комната оказалась большой и просторной, с широкой верандой, с которой открывался живописный вид на сад и море. Люси начала разбирать вещи, а муж уехал к брату. В шесть часов она принялась наряжаться к своему первому ужину в Кумб-Хаус, когда раздался тихий стук в дверь, которую тут же кто-то отворил. В проеме стояла свекровь.
– Ты уже отдохнула? Хорошо. Джулиан не хотел тебя беспокоить, так что он переодевается в комнате рядом с моей. Надеюсь, поездка не очень утомила тебя?
– Вовсе нет, спасибо.
– Не за что. Я только пришла сказать, что ужин будет готов через двадцать минут. – Миссис Саммерфорд обратила внимание на платье Люси. – Хорошо бы понаряднее одеться к ужину.
– Пожалуйста, не беспокойтесь. В Париже Джулиан купил мне прелестное вечернее платье, и я надену его.
Когда Люси вошла в гостиную, ей показалось, что там уже много народу, но, как только Джулиан взял ее за руку, она тотчас же успокоилась и заметила, что кроме миссис Саммерфорд в комнате всего двое незнакомых мужчин и женщина.
Муж подвел ее к высокой стройной брюнетке, сидящей на краю дивана:
– Люси, это Энн, жена моего брата.
Удлиненное лицо Энн с большим ртом и глубоко посаженными, сильно накрашенными глазами расплылось в улыбке.
– Здравствуй, Люси. Добро пожаловать в семью Саммерфорд.
– Не забудь меня, – послышался мужской голос, и с другого конца комнаты к ним направился Фрэнсис Саммерфорд. – Какая очаровательная родственница! – Он наклонился и сердечно чмокнул Люси в щеку. – Где ты ее нашел, братец, на верхушке рождественской елки?
– Не обращай внимания на моего мужа, Люси, он прирожденный клоун, – с ехидцей проговорила Энн.
Люси с укором взглянула на нее и улыбнулась Фрэнсису:
– Я встретилась с будущим мужем отнюдь не на Рождество.
– Я всегда говорил, что у моего брата хороший вкус, – ухмыльнулся Фрэнсис.
Мужчина, стоявший за спиной Энн, подошел поближе.
– Я не член семьи, но тоже хочу представиться. Поздравляю, надеюсь, вы будете очень счастливы.
Это был коренастый мужчина лет сорока, с квадратным, грубоватым лицом, живыми голубыми глазами и светлыми, чуть тронутыми сединой волосами.
– Я прекрасно понимаю, что значит оказаться в новой семье. Меня зовут Саймон Харди. Я управляющий миссис Саммерфорд.
– Здравствуйте, – ответила с улыбкой Люси. – Теперь я не чувствую себя такой растерянной.
– Как насчет того, чтобы выпить? – вмешалась миссис Саммерфорд. – Джулиан, милый, займешься?
– Конечно, мама. Приготовить мартини?
– Да, думаю, это нам подойдет.
– Кроме моей жены, – заметил он, – она предпочитает шерри.
За ужином Люси сидела между Фрэнсисом и Саймоном Харди, а Энн и Джулиан – напротив. Миссис Саммерфорд восседала во главе стола и направляла разговор. Чувствовалось, что между Энн и ее свекровью что-то не так, но добродушный Фрэнсис, казалось, не замечал язвительных реплик своей жены.
Подали кофе, и Саймон Харди расположился рядом с Люси. Ей было с ним легко, и она не понимала, почему Энн так же резка с ним, как со всеми остальными членами семьи Саммерфорд. Некоторое время разговор касался общих тем, но постепенно Джулиан и Фрэнсис перешли к обсуждению дел в поместье. Люси был неинтересен разговор о кукурузе и надоях, и в десять часов она с трудом подавила зевок.
Это не преминула заметить свекровь.
– Джулиан, твоя жена устала. Проводи ее в спальню. – Женщина требовательно посмотрела на сына. – Надеюсь, ты не ляжешь спать? Еще рано, и мне надо о многом с тобой поговорить…
На следующее утро Люси открыла глаза и удивленно уставилась в потолок. Вспомнив, где находится, она оглядела комнату и заметила, что постель Джулиана пуста. Часы показывали почти половину десятого, когда раздался стук в дверь и вошла молодая девушка с подносом.