— Лукас спас себя от эмоционального выгорания. И, полагаю, он не сдерживался. Будь ты с ним, все прошло бы мягче, он не стал бы подвергать себя опасностям. А за ними и шел… Ему нужно было встряхнуться и почувствовать себя свободным.
— Нда, — Тамико, наконец, присела на высокий табурет, — не жаль тебе мои волосы!
Волосы у нее были длинные, очень пушистые, вьющиеся, впрочем, обычно аккуратно приглаженные, хотя Тамико носила их распущенными.
Магнус лукаво улыбнулся:
— Что ты! Я их обожаю-обожаю-обожаю!
Тамико победно ухмыльнулась.
Первые восторги по поводу возвращения Лу остались в прошлом, и теперь Марина лежала, свернувшись клубочком, на его вишневом диване, положив голову на мужское бедро, и в этом не было ни капли эротизма. Как и во взглядах Лукаса, которыми он встретил новый облик Марины, хотя смотрел гордо и одобрительно — точно на выращенные им красивые молодые деревья.
Марину знобило, это была нервная лихорадка, и Лукас сотворил плед, плотный и мягкий, в который Марина укуталась.
Лукас говорил чуть нараспев, убаюкивающе:
— Ммм, Флав улыбнулся загорелой блондинке? Это Паола, мы с ней некогда занимались сексом. Недавно она вернулась с курорта. Сомневаюсь, что у нее на Флава виды.
— Такая чувственная, яркая, томная!
Лукас мягко остановил:
— Понимаешь, дело не в прелести конкретной Паолы. Флавиану необходимо внимание многих. Он обожает нравиться. С какими только девушками я его ни видел.
Марина перебила:
— Злой ты, Лу! Зачем ты мне это рассказываешь?
Низкий голос обволакивал, точно второй плед:
— Чтобы ты знала правду. Кэйли считает, что Флав может полюбить? Я уверен: он может. Только сомневаюсь, что тебя. А беда в том, что к тебе у него сохранится настоящий, искренний интерес, пока ты не пройдешь Церемонию с кем-то еще. Тогда его «чувства» вмиг рассеются… А пока он будет добиваться тебя, прикладывая все свои таланты, душевные и физические, и ты перестанешь верить мне, а потом забудешь слова Кэйли и встанешь под его флаг… Но, полагаю, даже после Церемонии Флав станет уходить в другие миры, чтобы с кем-то поразвлечься. Такой, каков он сейчас. Изменений качественных, серьезных, я пока не вижу.
— Что мне делать?
Лукас задумался:
— Бежать бесполезно. Я могу запретить ему видеться с тобой полностью. Но пока ты сама не перегоришь, толку не будет. Даже если Флав остынет в корысти и временно переключится на кого-то еще. Общайся с ним, используй его в свое удовольствие. Не доверяй ему. Он должен надоесть тебе естественным путем. Или полюбить тебя. Дадим все же чуду шанс. Но проверять его серьезность буду я.
Это вносило в душу Марины покой — так сладко было знать, что некто мудрый и сильный обо всем позаботится.
Глава 307. Нега и четвертый сын
— Вода чистая-чистая! Теплая-теплая! Песок белый-белый! Сплошное удовольствие! — Паола мурлыкала, демонстрируя сестре безупречный загар. — Я бы осталась там жить!
— Ты нам нужна, — Ванесса ласково улыбнулась, они расположились в ее гостиной. — А мужчины там были?
— Были, — Паола, чьи блестящие волосы спускались ниже талии, многозначительно понизила голос: — И Вацлаву я не сказала, что вернулась. Он, думаю, сам все поймет.
Ванесса думала точно так же:
— Тебе нужен кто-то особенный.
— Настоящий принц! — Паола звонко рассмеялась, отдых освежил, полностью развеяв ее тягостные мысли.
— После Церемонии я точно заберу этот пляж себе. А то и не искупаешься толком! — Лукас, счастливо улыбаясь, обращался к невесте. — Всюду безумные Максовы поклонницы!
Макс, не только царевич, но и популярный певец, обладатель лучшего голоса в пределах своего царства, обожал плавать, и почитательницы таланта бегали за ним по пятам, чтобы увидеть хоть чуточку больше положенного. В планы Лукаса и Эстеллы, желающих устраивать заплывы обнаженными, наблюдение посторонних не входило.
Правители, вечно юные и прекрасные — анамаорэ редко прибегали к внешним ухищрениям иных миров и выглядели в родном краю максимум на тридцать — дали жизнь четвертому сыну и пятому ребенку, не советуясь со взрослыми уже детьми, и появление его на свет стало для тех в каком-то роде шоком.
Родители выбирали детей и наоборот, заключая договор о поддержке, отношения между новоявленными братьями и сестрами могли складываться как угодно, впрочем, анамаорэ старались не нарушать родством потенциальные и сложившиеся любовные пары, потому если и муж, и жена хотели в дальнейшем совершенствоваться в какой-то одной области, им предлагалось найти две разные пары практикующих родителей.