— Я и так не был полностью уверен, что интересовал ее сам. Лилит же тщеславная, она хочет покрасоваться без усилий, а тут ей целая звезда на блюдечке… Мам, это противнее, чем с Паолой! Та хоть просто холодная была, а эта мной пользовалась будто. Я дал ей столько огня, вернул к жизни ее разбитое Алехандро сердце… Гнусный царевич!
— Толк есть, — Тамико сильнейше хотелось найти правильные успокаивающие слова, и она боялась, что не подберет их, — ты хотя бы ее вылечил!
— Ага, — Флавиан невесело ухмыльнулся, — не удивлюсь, если Алехандро опять подкатит, а она вляпается. С Аурелией не сложилось, ищет бедолага себе жертв!
Ветер ласково овевал их, солнце светило неярко, зелень вокруг радовала пышностью, внушая оптимизм.
— Ты совсем не настроен мириться?
Флавиан удивился:
— Так, мам, с чем? Не любила она меня, кормилась бонусами, которые я щедро раздавал. Я не хотел об этом думать, где-то на что-то закрывал глаза, где-то принимал любовь ее к статусу за чувства к себе… А эта ее работенка все по местам расставила…
— Ничего, милый, все образуется, все, — Тамико продолжала энергетический массаж. — Если тебе совсем тоскливо, поживи пока у нас?
Флавиан улыбнулся:
— От такого предложения сложно отказаться. Не, мам, мне не настолько плохо. Паола привила мне иммунитет. Надеюсь, она уже куда-нибудь переедет из дворца к моменту моего перерождения!
Поддаваясь глобальной печали сына, Тамико загрустила:
— Тебе все еще больно вспоминать ваши отношения с Паолой…
— Нет, совпало лишь. Или да, я толком не знаю. Тогда я тоже очень сильно вложился…
— Ничего, — Тамико искала, чем бы еще утешить дорогое существо. — Ты звезда, миллиарды хотят тебя, это стог сена, но, как ты говоришь, мы живем в вечности. Отыщется твоя иголка!
Глава 603. Хрустальный звон капель
Оливер устал сопротивляться — жизнь его бурная, ненастная, развратная и компульсивная изобиловала острыми камнями и быстринами, грозившими утопить ищущую мятущуюся душу.
Всеми силами Оливер стремился скрыть истинную причину отдаления от Тамико, сохранить свой секрет от Лукаса, бывшего столь добрым с ним, беспутным!
Причина эта, глупая и жалкая, крылась в далеком прошлом и рисковала с ревом вырваться наружу, заполоняя разум. Когда-то давно, еще в Городе Оливер безумно желал пылкую и властную, неукротимую и сильную Тамико. Она являлась к нему во снах, сладостно-мучительных, полных запретных радостей… Позже Оливер вкусил эти радости сполна, но образ носительницы пышных, чуть волнистых рыжеватых волос впился в его сердце эротической занозой.
Оливер думал навсегда похоронить не свершившееся, но невольная обольстительница теперь жаждала его общества, хотела читать в его душе, чего Оливер ну никак не мог ей позволить.
Был единственный выход велеть Анеле принять желанный облик, какая еще девушка пошла бы на такое. По счастью, Анеля была актрисой, исполняя теперь звездные роли в спектаклях для него одного. Она не выдала бы…
О нет, нет — Оливер зябко поежился — дурные стремления следовало незамедлительно изгнать! Тамико и Лукас смогли бы помочь ему с карьерой, осуществить все его честолюбивые желания, и низменные цели не имели права стоять на этом великом пути!
Кроме того, Оливер решил поменьше общаться с самой Тамико, как и с Паолой. Дружить с Флавианом он не планировал. Кацуо давно жил отдельно, а Марина перебралась во владения Марека, с которым собиралась пройти Церемонию.
Он вполне мог бы стать чисто сыном Лукаса.
Любовь пришла в разлуке. Лукас больше не хмурился, когда Маг хотел пообщаться, а напротив встречал Мага с радостью.
Прихожан нужно было развивать, учить и направлять, главный жрец Мага Леон впадал теперь в транс и не своим голосом передавал напутствия свыше, дополняя их телепатическими внушениями.
Магнус лучился миллионами искристых улыбок:
— Леон такой серьезный, к знаниям стремится, молодец! А женщин избегает вовсе, от Дара моего отказывается, негодник! Может, добавить ему перца?
Лукас улыбнулся и покачал головой:
— Разве это главное?
Магнус подмигнул:
— Главное, чтобы все шло по маслу без моего неусыпного контроля. С этим он восхитительно справляется.
Лукас кивнул:
— Вот.
Лилит хотела поговорить.
Растерянная, опустошенная, она хватала воздух ртом и, не понимая, понимала.
После обсуждения ее профнепригодности как актрисы Лилит ушла в себя, погрузилась в думы, а когда вынырнула, оказалась посреди странного происшествия с голограммой, и Флавиан не выходил на контакт уже долго.