Надо взять самое важное, по мелочи и потом срочно звонить Роберту, чтобы ненароком не уснуть в том доме. Иначе Роберт может подумать, что Эдвард ее чем-то отравил, и последствия ужаснут всех!
Глава 632. Обман?
Будь на месте Роберта его друг Оливер, тот уже бы наверняка выронил из рук половину товаров и пнул все попадающиеся на пути брошенные тележки от непонятной тоски и глухого раздражения.
Джунко все не звонила и вообще отреагировала как-то странно.
Колетт его признания нравились. Видно было, что Колетт их ждет. Джунко же будто пропустила слова мимо ушей и тотчас сбежала.
Неужели Роберт остался в дураках, Джунко отомстила ему за былое, ловко разведя через секс и бросив?!
Думать так не хотелось, но малышка его опасения не развеивала… Или Эдвард запер ее в доме, а Джунко стеснялась позвать Роберта на помощь?!
Тревога нарастала.
Наконец, расплатившись, Роберт решил как можно скорее донести продукты домой и позвонить первым:
— Алло!
Джунко ответила почти сразу, Роберт облегченно выдохнул и повторил:
— Алло. Ты как там?
— Я… Ой… Блин, Роберт! Я тут почти уснула!! Мы же почти не спали… Блииин. Три часа прошло!
— Да. Я уж думал, Эдвард к тебе пристает…
Джунко поспешила его успокоить:
— Нее! Его тут даже нет. Я сейчас быстренько закончу и прибегу, хорошо?
— Нет, — глядишь, она опять там уснет, а он поседеет от обуревающих дум, — я скоро приду к вам во двор.
— Блин! Ну прости! Ты волнуешься, да? Я все быстро-быстро!
— Не прощу. Отработаешь.
Джунко прыснула:
— Конечно!
Ооох. Она как чуяла, что уснет и все испортит!
Роберт боролся между желанием повторить «код» опять и оценить реакцию Джунко и стремлением спрятать показ чувств внутрь, пока не станет окончательно ясно, что эта в прошлом милая и безобидная, а теперь незнакомая девочка не дурит его.
В телефонной беседе победило второе.
Но вышедшая во двор с рюкзачком и парой пакетов Джунко в самом деле выглядела крайне утомленной. Видно, в ее жизни было совсем мало физической нагрузки и, как следствие, выносливости. Роберт забрал ее поклажу, и домой они возвращались пешком.
Даже несмотря на это, Джунко клевала носом и, зевнув, спросила:
— А можно, я отработаю завтра?
Роберт хмыкнул:
— Я не мытье полов имел в виду.
— Ааа, — она опять зевнула.
Похоже, здоровый сон сегодня был пределом мечтаний Джунко.
Роберт не хотел так просто отступать, но устроенная пенная ванна только усугубила положение. Джунко отрубилась самым бессовестным образом, и единственным выходом стало, обняв ее, устроиться на широкой постели рядом.
Глава 633. Сроки любви
Роберт так крепко обнимал Джунко, что когда она зашевелилась, просыпаясь, проснулся и сам.
Тотчас вернулись тревожащие мысли. Почему же Джунко так странно повела себя накануне? Злополучная реакция на «код» не давала ему покоя, и Роберт решил проверить еще раз:
— Доброе утро, любимая!
Джунко, смутившись вдобавок от осознания, какое «одеяло» согревало ее во сне, только муркнула, уткнувшись в Роберта носом.
Опять ни слова! Что ж…
— Не доброе утро? Или ты меня не любишь?
— А? — Джунко высунула нос. — Люблю… Давно уже… Всегда любила. Можно, я пойду умоюсь?
Она вновь практически сбегала!
— Иди.
Роберт встал и пошел за Джунко следом. Впрочем, терпеливо подождал в коридоре, пока она закончит совсем интимные процедуры. А затем продолжил расспросы:
— Всегда, говоришь? А как же ты вышла замуж?
— Нууу… Ты не хотел, а жить надо было. Всегда… — Джунко делала паузы, отвлекаясь на чистку зубов. — А ты когда меня полюбил? Ну, как давно, с каких пор?
Роберт взял себе щетку. Была не была:
— Тоже давно. Просто это не осознавал.
— Ааа, — Джунко улыбнулась, — клево! А что мы будем есть?
Роберт пожал плечами:
— Что хочешь. Я всякое купил.
Еда интересовала ее куда больше, чем любовь? Может, Джунко вообще не слишком сильно волновало выражение отношения? Роберт припоминал, что малышка и раньше не ждала его признаний, но буквально таяла, когда он просто находился с ней рядом. Пожалуй, это было единственное, что Джунко реально требовала.
Отчего-то перед мысленным взором Роберта возникла Кэйли — Кэйли щедро купала его в благодати, но сама как будто не просила ничего в ответ и равно ярко сияла, когда Роберт говорил слова нежности и когда подавленно молчал.
Могло ли здесь быть то же самое?