Сглотнув слюну, Барбара начала:
— Мне было четырнадцать лет. Я ехала из школы домой на велосипеде. Переезжая шоссе, в кювете я заметила… машину.
Девушка с трудом перевела дыхание.
— За рулем был мужчина, весь в крови. Сперва я подумала, что он мертв, но потом заметила, что дышит. Я не знала, что делать. Ни людей, ни машин вокруг не было, а до ближайшего жилья оставалось полмили. Я хотела чем-то помочь пострадавшему, но даже не знала, с чего начать…
На какое-то время девушка умолкла, и Лоренс поплотнее укрыл ее.
— Я побежала к ближайшему дому, чтобы оттуда позвонить в «скорую»… побежала, хотя у меня был велосипед. Но тогда я ничего не соображала, меня охватила паника. Я чувствовала себя такой беспомощной, никчемной…
Барбара облизала пересохшие губы.
— К тому времени, как подъехала «скорая», мужчина уже скончался…
— И ты винишь в этом себя?
— Я могла бы сделать больше. Поехать за помощью вместо того, чтобы метаться, или чем-то помочь ему. В конце концов могла не оставлять его одного умирать…
— Ты не виновата, Барбара. Я сомневаюсь, что девчонке вроде тебя удалось бы помочь тому человеку.
Много раз Бэб слышала от разных людей те же самые слова, но только сейчас они, сказанные спокойным, уверенным голосом близкого человека, принесли ей успокоение.
— Вскоре после этого случая я поступила на курсы первой медицинской помощи. Одно занятие было в операционной, вот тогда со мной это случилось впервые…
Барбара попробовала засмеяться, но издала только хриплый звук, похожий на всхлип.
Сильные руки подхватили ее с постели, и в следующее мгновение она уже сидела у Лоренса на коленях. Уткнувшись ему в грудь, девушка тихо плакала.
— Все хорошо, — утешал ее Лоренс, гладя по голове, по лицу.
— Я думала, что все позади. Несколько лет я не падала в обморок, пока…
Лоренс нежно взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.
— Пока ты не стукнула меня в челюсть?
Он улыбнулся, и Бэб не могла удержаться от улыбки. И вдруг кольцо мужских рук перестало казаться уютным гнездышком. Нарастало какое-то неясное беспокойство. Она чувствовала сильное тело, вызывающее трепетную дрожь.
— Я знал, чем у нас все кончится, как только тебя увидел, — прошептал Лоренс и крепче обнял девушку. — Ты дрожишь. — Он бережно приподнял ее и уложил в кровать, укрыв одеялом.
— Наверное, остаточный шок.
Если Бэб и испытала шок, то виной тому была пьянящая близость мужчины. Его глаза таинственно поблескивали, маня к себе. А может, это игра света?
— Где этот чертов эскулап? — Лоренс вскочил и подошел к окну, выглядывая на улицу. — Если он не появится здесь через пять минут, я сам отвезу тебя в госпиталь.
Барбара рассеянно наблюдала за ним. Неужели это тот самый Лоренс? Не находит себе места всего лишь из-за ссадины у нее на голове. Таким Райленд нравился. Ради этого стоило упасть в обморок.
— Ну как ты? — участливо спросил он, пододвигая к кровати стул и усаживаясь рядом с больной.
— А ты? Всего несколько дней назад чуть не уволил меня за то, чего я не совершала, потом обвинил в том, что я хочу отобрать чужого мужа и лишить семью отца, а сейчас… Неужели ты мог всерьез подумать, что у нас с Майком роман?
— Не мог.
— Тогда почему ты подозреваешь меня черт знает в чем?
Мужчина пожал плечами.
— Не знаю.
Не может быть. Райленд не способен совершить поступка, не взвесив предварительно все «за» и «против». Он слишком спокоен и уравновешен по своей природе, чтобы действовать импульсивно. Бэб видела, как меняется его лицо, прячась за непроницаемой завесой. И все же ей хотелось растормошить этого человека.
— Тогда почему ты пригласил меня с Симоной? Или это тоже секрет?
— По отношению к тебе это было несправедливо, — признался Лоренс.
— Интересно, а подозревать меня в интрижке с Майком справедливо?
Райленд вздохнул — мол, что делать, придется во всем признаться.
— Я догадался, что Симона бронирует места для персонала и делает это уже не в первый раз.
— Тогда почему ты не мог сказать ей об этом прямо, зачем нужно было приглашать меня?
— Потому что я хотел предупредить ее, что все знаю, но увольнять не собирался, — ответил он неохотно. — Тебе, как новой неопытной сотруднице, я мог просто сделать выговор, но человек со стажем заслуживал бы совсем другого наказания за такие вещи. Симона и Олдвин Смит двадцать пять лет были любовниками, — добавил он, помолчав.
— Олдвин Смит… отец Доры?
— Да, он посвятил меня в свою тайну несколько лет назад, взяв с меня обещание опекать Симону, если с ним что-нибудь случится. — Лоренс криво усмехнулся и добавил: — Разумеется, незаметно для нее и других. Уволить, как ты понимаешь, я ее не могу.