Кир БУЛЫЧЕВ
ЛЮБИМЕЦ
(Спонсоры)
1. ЛЮБИМЕЦ ВЛЮБИЛСЯ
Я точно помню, что увидел ее впервые в пятницу шестого мая сразу после обеда.
Я решил позагорать у бассейна ‒ купаться еще холодно, но если лежишь рядом с водой и солнце уже обжигает, можно вообразить, что наступило лето.
Я лежал так, чтобы поглядывать на соседний участок ‒ с утра туда переехали новые соседи вместо Злобницы, улетевшей к мужу на Марс.
Я закрыл глаза и задремал, но вдруг проснулся, хотя ничего не мог услышать, ‒ по газону шла рыжеволосая девушка.
Их бассейн начинается сразу за невысокой живой оградой, разделяющей наши участки. Она уселась на край бассейна, окунула в него пятку и сразу поджала ногу ‒ не ожидала, видно, что вода такая холодная! Откуда она приехала, если не знает, что у нас в начале мая еще не купаются?
Думая так, я разглядывал ее, и девушка это заметила, кинула в мою сторону острый быстрый взгляд и отвернулась, словно только что смотрела не на меня, а на муху.
‒ Привет! ‒ сказал я. ‒ С приездом.
‒ Ах! ‒ тихонько воскликнула она. И подняла левый локоть, чтобы скрыть от меня очертания полной груди.
‒ Вы надолго сюда? ‒ спросил я, делая вид, что не заметил жеста.
‒ Мы здесь будем жить. ‒ Ее тяжелые волосы падали на белые плечи.
‒ Меня Тимом зовут, ‒ сказал я, поднимаясь. Мне хотелось, чтобы она увидела, как я сложен. Недаром я пробегаю стометровку за двенадцать секунд.
‒ Очень приятно, ‒ ответила она с улыбкой, но не назвала себя.
Но тут же ‒ о, ирония судьбы! ‒ от дома послышался голос:
‒ Инна! Инночка, ты где? Скорей беги ко мне.
‒ Вот видишь, ‒ сказала Инна, ‒ мы и познакомились.
Она грациозно выпрямилась и побежала к дому. Мне очень понравились ее спина и ноги ‒ у нее были длинные, прямые ноги с крепкими округлыми икрами.
На бегу она обернулась и помахала мне рукой.
Знакомство состоялось.
Я рассказал о ней Вику ‒ цинику двадцати с лишним несчитанных лет, кудрявому, голубоглазому, породистому.
Вик ‒ корыстный, наглый парень, я знаю ему цену, но дружу с детства.
‒ Да видел я ее, ‒ отмахнулся Вик в ответ на мои похвалы в адрес Инны. ‒ Ты редко бываешь в свете, сидишь сиднем дома, ни на выставке тебя не увидишь, ни в парке. Так что первое же смазливое личико в пределах твоего зоркого взгляда ‒ и ты готов!
‒ Я мечтаю а ней, ‒ сказал я хрипло, чем вызвал вспышку хохота у моего друга.
‒ Ромео! ‒ повторял он. ‒ Ромео с голым задом!
Я хотел было врезать ему за слова, которые болью отозвались в моем оцарапанном сердце, но Вик увернулся. Я с трудом догнал его у самых ворот, повалил на траву и заломил руку за спину.
‒ Сдавайся! ‒ прорычал я. ‒ Не то растерзаю!
Тут как назло домой вернулась госпожа Яйблочко.
‒ Как дети! ‒ закричала она, вываливаясь из флаера. ‒ Сейчас же прекратите, уши оторву! Земля же холодная!
Она кинулась за нами, но куда ей догнать двух молодых людей.
‒ Ну ладно, ладно, ‒ крикнула она нам вслед. ‒ Я пошла готовить ужин, слышишь, Тимошка?
Она отлично знает, что я ненавижу это собачье имя. Я сделал вид, что не слышу.
Мы отбежали с Виком к старой трансформаторной будке.
Когда-то еще мальчишкой я любил прятаться здесь и воображать, что я подкрадываюсь к неуязвимому дракону в джунглях Эвридики… Я вырос, джунгли вырубили, дракона держат в зоопарке, а трансформаторная будка так и стоит, сто лет никому не нужная…
‒ Сегодня третью серию будут показывать, ‒ сказал Вик.
‒ Если у нее есть сестра, ‒ сказал я, ‒ ты с ней тоже можешь познакомиться.
‒ Больно ты шустрый, ‒ ухмыльнулся мой друг. ‒ Ты уверен, что тебе разрешат с ней общаться?
‒ Я никого не намерен спрашивать.
‒ Ай-ай-ай, какие мы смелые!
‒ Тимофей! Тимоша! ‒ Яйблочко звала меня самым ласковым из своего набора голосов. ‒ Кушать, кушаньки, беги сюда, мой мальчик!
‒ С ума сойти! ‒ засмеялся Вик. ‒ Она намерена тебя кормить грудью до тридцати лет.
Тут я стукнул его кулаком по затылку, чуть голова не отвалилась. Он ахнул и примолк.
А я пошел домой вовсе не потому, что послушался Яйблочку, а боялся, что если уж очень разозлю ее, она не допустит меня вечером к телевизору.
‒ Ноги вытер? ‒ спросила Яйблочко, когда я вошел в дом.
Я не стал отвечать, а продолжил путь на кухню.
Яйблочко восседала за столом, перед ней стояла емкость с пойлом ‒ ей доктор прописал. На моей тарелке лежал кусок трески, посыпанный зеленью. Редкое по нашим временам лакомство.
Прежде чем приняться за обед, я подошел к окну и поглядел в него ‒ окно выходило к дому Инны. Но самой девушки не было видно.
После обеда мы отдыхали, а потом Яйблочко повела меня гулять.
Я не люблю эти почти ритуальные прогулки ‒ Яйблочко не та спутница, которую человек выбирает по доброй воле. Но я ее не выбирал.