А тот занимался восстановлением своего тела, пытаясь хотя бы в общих чертах сохранять его в виде, похожем на человеческий.
Внезапно Шролл получил от своих детекторов тревожное предупреждение о просвечивании его автоматов и процессоров в разных волновых диапазонах.
Испускающий их источник был идентифицирован.
Им является именно то существо, с которым, используя акустическую связь, ведет информационный обмен Главный процессор Шролла.
Это открытие Шроллу не понравилось. И он не преминул бросить дополнительную часть своих анализаторов на исследование тела Другого Поленова. После чего уверенно заявил ему:
— Ты точно не человек! <Утверждаю>.
Глава 6. Я здесь — не просто так
Шролл был озадачен.
Его аналитические системы ежесекундно доставляли ему данные сканирования прячущейся под человеческой плотью субстанции.
И вся эта громада данных не поддавалась никакой хотя бы мало-мальски вразумительной систематизации и обобщению.
Те процессы, что происходили сейчас в существе, представившемуся Шроллу поначалу «Семеном Поленовым», затем — «Сатаной», а под конец вообще заявившем о собственном несуществовании, не могли происходить внутри какого-либо организма из известных науке кобонков и людей!
Взять, скажем, сведения, полученные главным процессором Шролла от хронодетекторов. По этим сведениям выходило: рядом с непонятным существом время течет медленнее, чем вдали.
Более того, проходя близ кожи мнимого прапорщика световые потоки замедляются, волны гравитационного возмущения, наоборот, ускоряются, а шролловские датчики, пытающиеся определить характер этих феноменов, своими показаниями приводят в недоумение мыслительные звенья Шролла, выдавая совершенно невероятные и постоянно изменяющиеся числа.
Чтобы лучше понять, что за физические явления порождают такие эффекты внутри изучаемого объекта, Шролл активизировал контактные анализаторы.
И вокруг Другого Поленова закружили похожие на шершней зонды, пытающиеся заглотнуть своими похожими на жвала насекомых уловителями хотя бы несколько миллиграммов его плоти.
«Вот только вас, кусачие малявки, мне еще и не хватало», — разозлился Другой Поленов, направляющий в этот момент неимоверные усилия на восстановление белковых структур своего тела, пронзаемого потоками разрушительных излучений.
Возникшая в беседе между врагами пауза затянулась.
Дело было в том, что Шролл в данный момент бросил все интеллектуальные ресурсы на разгадку тайн, скрываемых плотью Другого Поленова. А тот…
…А тот поднялся с торпеды, подошел к складской стене. Прислонился к ней спиной. И направил часть своей силы на стаю назойливых зондов, готовых вот-вот вцепится в его с таким трудом восстановленную плоть.
Кружившие вокруг Другого Поленова зонды Шролла один за другим исчезли из бытия, оставив, правда, сведения о своей массе, моменте импульса и электрическом заряде. Эти зонды растворились в пространстве, будто канули в черную дыру…
Да! Теперь Шролл подобрал образ (выкопав его из недр поглощенных человеческих разумов), объединивший результаты наблюдений: перед ним находилась своего рода черная дыра!
— Я вижу, что твое тело, кажущееся обычным снаружи, необычно внутри. <Обнаруживаю парадокс>, - сообщил Шролл собеседнику.
Другой Поленов ответить не смог, поскольку в этот момент наращивал язык и эпителий верхнего неба.
— В чем твоя сущность? <Жду данных>, - спросил Шролл, немного погодя.
— Моя сущность аналогична твоей, — Другой Поленов с радостью отметил, что, несмотря на шепелявость и некоторую неестественность его речи, она все-таки звучит вполне членораздельно. — Я тоже любимый враг той расы, которая меня же и создала. Видимо, у разумных существ есть необходимость в создании такого противника. Я даже начинаю подумывать о том, что наша с тобой, Машина Смерти, дружеская встреча посреди романтических руин «Апельсиновки» вовсе не забавная случайность, а предопределенное свыше событие.
— Все, сказанное тобой, лишь общие утверждения. <Жду опровержения>.
— А частные вещи такого рода, увы, недоступны твоему пониманию. Скажи спасибо, что тебе по данной теме не надо писать диссертацию. Иначе бы твои научные оппоненты, смеясь и куражась, заклевали бы тебя насмерть.
— Я не могу определить твой… твое предназначение. <Обнаруживаю парадокс>.
— И что из этого? Я тоже много чего не могу определить, несмотря на огромную толпу моих штатных прорицателей и гадалок, среди которых, между прочим, целых 70 пророков. Что тебе тревожит, Машина Смерти?
— Мне… не по себе. <Утверждаю>, - так выражает Шролл ту озадаченность, которая охватила его мыслительные структуры.
— Не вижу ничего удивительного в том для существа, вылезающего на свет раз в тысячи лет.
— Что есть ты? <Жду данных>.
— Повторяешься.
— Хочу понять сущность твою и предназначение твое. <Жду данных>.
— А «сущность» и «предназначение» всех остальных проглоченных тобой существ ты, значит, уже понял? Ты понял, что такое человек?
— Да. <Утверждаю>.
— Вот те раз! А земляне уже не одно тысячелетие бьются над этим вопросом. Каков же на него ответ?
— Человек, в сущности, высокоразумное млекопитающее, склонное к межзвездной экспансии. Он предназначен создавать и обслуживать машины. <Жду опровержения>.
— Уверен, люди бы не согласились с тобой… Кстати, зачем тебе классифицировать мои «сущность и предназначение»?
— Этого требуют мои поисковые рефлексы. А они основаны на базовых алгоритмах программного ядра, составляющего мою личность. Вести войну легче, зная противника. <Утверждаю>.
— Опять ты за свое — все бы тебе воевать… Ты считаешь себя личностью?
— Всякое существо, осознавшее суть своего отличия от других, есть — личность. <Жду опровержения>.
— Пожалуй, ты права, Машина Смерти, — не стал спорить Другой Поленов.
— Так кто же ты? <Жду данных>.
— Далась же тебе эта классификация. Плюнь на нее.
— Не могу. <Утверждаю>.
— Тогда прими мои соболезнования.
— Как мне стало известно из сведений, взятых из поглощенных мной разумов, на данной научно-исследовательской станции никто не знал о твоих способностях. Так? <Жду опровержения>.
— Ты права, досточтимая Машина Смерти.
— И каждый из людей, киборгов и интеллектов на станции, исходя из демонстрируемой тобой заурядности, считал тебя — рядовым представителем вида Homo sapiens, не претерпевшим никаких модификаций. Так? <Жду опровержения>.
— Лучше и не скажешь. Даже программа «Ваш любимый доктор» на это купилась.
— Но теперь ты проявляешь такие способности, которыми не обладают представители этого вида во всех его модификаций. И даже роботы ими не обладают. <Жду опровержения>.
— Ты собираешься обвинить меня в надувательстве?
— Я просто хочу знать, к какому виду существ ты принадлежишь? <Жду данных>.
— До этого я думал, что ты — просто дремучий идеалист. Теперь же убедился, что ты еще и упертый метафизик, друж… Машина Смерти.
— Мне непонятны твои критерии идентификации меня. <Жду данных>.
— Метафизика — это выжимание максимума данных из минимума фактов с возведением на таких куцых данных величественной теории с претензией на вечность и непогрешимость. А метафизики — это те, кто вместо трезвого взгляда на Природу бросают на нее пылкие, алчущие вечных и незыблемых истин взоры.
— Что в этом плохого? <Жду данных>.
— Если у тебя из исследовательских инструментов лишь собственные глаза да руки — ничего.
— А если наоборот? <Жду данных>.
— Но если ты владеешь кучей приборов и можешь обнаружить точные закономерности в разных явлениях, то должен менять гипотезы и доктрины по дюжине в день. Быть метафизиком, сидя на нераспакованном контейнере с научным оборудованием — глупое пижонство и ликующая дикость.