- В смысле?
- Кобонки вложили в Шролла свой технический гений, а человечество в Сатану свой гуманитарный потенциал - литературу, религию, философию и все виды искусств. Оттого-то мне так трудно изменится. И каждый день приходится по капле выдавливать из себя ту гадость, коей меня начинили суеверные бабки, сказители, профессора-демонологи, монахи, схоласты, поэты, литераторы, режиссеры и сценаристы. Но против судьбы тяжело бороться. Приходится хитрить, изворачиваться и иногда идти у нее на поводу.
- Не думал, что такие страсти могут... м-м...
- Хочешь спросить, почему же никто даже и не догадался о той буре страстей, что бушевали в отформатированном вакууме?
- Вроде того.
-Человечество живет в мощном информационном потоке. И с трудом воспринимает даже те явления, суть которых лежит на поверхности и, по большому счету, не стоит и выеденного яйца.
- А модификаты?
- Со всеми этими модификатами человечество дружно идет в свой ад. Может, даже в мой. Это ж надо: нет ни одной общественной организации по защите нормальных людей, зато одних только благотворительных фондов помощи этим людоедам - не меньше тысячи. Судя по темпам нарастания иррациональности социума и техногенном тупике культурного развития, до вымирания человечеству остался от силы век.
- Оно вылезало и не из таких передряг - один Ледниковый период чего стоит.
- Из этой не вылезут.
- Зачем же тебе мы, обреченные?
- У меня на вас имеется далеко идущий расчет. Я сделаю вас главной ударной силой своей экспансии в другие галактики. Можно, конечно, двинуть туда легионы дьяволов и бесов. Но, согласись, Сеня, такой стиль космической экспансии чересчур опереточен, не так ли?
- Я не понял, Вам что, нужны люди для нашествия?
- На первых порах и люди сгодятся. Я не расист, не коммунист, не мизантроп какой-нибудь. Вселенная большая. Империю строить тяжело. Пригодятся даже слесари и политики.
- Пожалуй, - невесело откликнулся Семен и приказал себе: "Думай! Быстрее думай, как остановить демона после того, как он уконтрапупит Шролла".
Однако Сатана не дал Семену времени на размышления и сообщил:
- Пора приступать к обряду. Дело нехитрое. Главное, не пори отсебятину. И будет нам с тобой счастье, а бяке Шроллу - суровый укорот. Кстати, обещаю и с упырками разобраться, будь спокоен.
Тут Семен вспомнил про свой короткий, но насыщенный переживаниями актерский опыт в драмкружке. Память сержанта словно только этого и ждала, тут же выдав материал для размышлений - рассуждения режиссера Урумчи и Златки про Фауста, Мефистофеля и сути их договора о покупке души.
Вдруг к сержанту пришло озарение - он понял, что надо делать. И спросил:
- А можно прибавить к этим условиям еще одно?
- Ожидаемо, - кивнул Сатана.
- Это, значит, что можно?
- Условием не должно стать мое отстранение от проекта в стиле: "Мавр сделал свое дело, мавр должен уйти". У меня куча планов на этот мир.
- Пусть после моей смерти контракт будет считаться расторгнутым...
- Не вопрос. К Богу твоя душа отправится без юридических обременений.
- Не надо к Богу! Хочу, чтобы моя душа имела шанс на возвращение в прежнее тело.
- Тебе хочется шататься по Кобо призраком?! Тело я тебе не верну.
- Я все же прошу... всего лишь шанс прошу.
- В чем он заключается?
- Помните у Гете в "Фаусте" условие Мефистофелю.
- Насчет "остановись мгновение"?
- Ага.
- У меня не остановится.
- И тем не менее.
- Хорошо. В принципе, у тебя есть шанс. Как знать, может, через миллионы лет я и в самом деле достигну всего, что хотел. Ладно! Допишем в Договор условие, что если я когда-либо удовлетворюсь достигнутым, то Договору конец, а твое бренное тело вернется к тебе обратно.
"А нужно ли оно мне тогда будет?" - Семен вспомнил о веселой красавице Златке, о вечно всем недовольном Жуе, хитроване Передойцеве и беззаботном Дэкосте.
- О чем задумался, Сеня? - спросил Сатана.
"Пожалуй, нужно, - ответил Оленов сам себе. - Хотя бы для того, чтобы остановить Темный мир. Какой бы гниловатой не была наша цивилизация, но демоны - это уже перебор".
- Ни о чем! - ответил сержант. - Где расписаться?
- Подойди! - приказал Сатана.
Семен, опасливо косясь на дракона, приблизился к Сатане.
Тот молниеносным движением когтя указательного пальца вскрыл сержанту грудную клетку. Вытащил оттуда его сердце. Подбросил в руке. Произнес заклинание.
Сверкнула молния. И на ладонь Сатаны вместо сердца опустился пергаментный свиток.
Сатана развернул его. Проколол когтем указательный палец. А когда тот покрылся кровью, то Князь Тьмы поставил его отпечаток под Договором. И протянул его Семену.
Тот взял оный, стараясь не смотреть на дыру в груди и не думать, почему до сих пор жив, обмакнул пальцы в вытекающую оттуда кровь и прижал их к пергаменту.
Тот исчез в алой вспышке света.
- Вот и все, - сообщил Сатана.
3
Внезапно аварийная сирена прекратила реветь. И на станцию опустилась тишина.
Поначалу Семен, еще не отошедший от впечатлений, полученных в Темном мире, не понял что она означает.
Затем сержант замер и прислушался. Он ждал, что вот-вот прозвучит бодрый голос, сообщающий об окончании сражения. Например, что-нибудь вроде: "Отбой общей тревоги! Всем подразделениям химической, биологической и радиоактивной защиты прибыть по форме номер семь к Саркофагу! Пожарным и спасательным службам приступить к ликвидации очагов возгорания и оказанию помощи пострадавшим!"
Но ни этих слов, ни сообщения о переходе к тому или иному прописанному в инструкции режиму действий, не прозвучало.
Не было бодрого голоса. И вообще не прозвучало никаких голосов. И никаких других звуков.
Ни шума транспортных двигателей. Ни воя сопл улетающих с аэродрома в экстренном порядке самолетов. Ни гула механизмов, борющихся за спасение людей. Ничего...
И тут Оленову стало по-настоящему жутко. Тишина на Станции означала только одно - сопротивление землян прекратилось из-за их полного истребления.
"Неужели уничтожены все?!" - подумал я и с тоской посмотрел в сторону жилого комплекса станции. На месте строений клубился дым.
Сержант возвел к небесам руки и, в отчаянии потрясая ими, застонал от отчаяния.
- Последовательность кодовых сигналов введена правильно! - раздалось у Семена за спиной.
- Кто?! Что?! - он развернулся к Утюгу.
И лишь через несколько секунд Оленов понял, что с ним говорит искин Утюга.
- Я назвал пароль?! - Семен вытер с ресниц набежавшие слезы и широко раскрыл от изумления глаза. - Честно!?
- Именно так, сударь-сержант, - подтвердил искин.
- И мне можно зайти?
- Прошу!
- А чего ж тогда дверь не открываешь, железяка?
- Прикоснитесь большим пальцем к фотоэлементу, сударь-сержант.
Оленов послушно исполнил требуемое действие. И стотонные створки ворот медленно разошлись перед Семеном.
Тот растерянно подумал: "Но я же не вводил никаких "кодовых сигналов". У меня и карточки-то с собой нет, с которой их в считыватель запускают".
И тут в голове у Семена прозвучал голос Князя Тьмы: "Ничего сложного. Даже средненький чародей легко бы погрузил этот призрачного управленца с иллюзию. Попрощайся со станцией и ныряй в хранилище".
Семен повернул голову в сторону станции. И увидел, что над "Апельсиновкой" сгущаются темно-зеленые тучи. Среди них ослепительными клинками сверкали молнии.