Семен, вдруг, осознал, что все, случившееся с ним, произошло неспроста: какая-то сила избрала его проводников своей воли и пора перестать думать о Златке и друзьях, погибших при обороне "Апельсиновке", приступив к исполнению задуманного этой силой.
"И неважно, что это за сила - Чужие, спецслужбы или какие-нибудь вольные экспериментаторы. Важно, что, скорее всего, сейчас мои и ее цели насчет упырков и прочей мерзости совпадают. И столь же вероятно, эта сила стоит за моей амнезией. И если все сделаю, как надо, тогда, может, и вспомню, что со мной произошло на Орсине и Кобо".
- Так как, Фима, говоришь, фамилия этого адвоката?
4
Последовав совету Серафимы, Семен подал заявку на вызов к нему адвоката. И через сутки тот прибыл в бокс к нашему герою.
Оказалось, что Подавов не состоял на военной службе, а работал по обычному трудовому контракту и даже не принимал присягу.
Данное обстоятельство весьма обрадовало сержанта. Ведь гражданский человек на военном корабле - всегда белая ворона. И Семен вполне справедливо считал, что это автоматически делает такого человека его союзником.
Поэтому Оленов откровенно рассказал адвокату про свои страдания - "мучения запертого в больничный бокс и пребывающего в неизвестности по поводу своей дальнейшей судьбы человека, отличающегося врожденной общительностью и тягой к трудовой деятельности".
- Считайте, что я уже проникся благородным гневом на нарушение Ваших прав, сержант, и тронут до глубины души описанием Ваших страданий, и дальше можете про них не рассказывать, - улыбнулся адвокат.
- Не буду, - кивнул Семен.
- Чего Вы хотите от меня конкретно?
- Помогите мне выбраться отсюда. Я уже потерял всякую надежду.
- Проблема решаема. Сейчас в нашем секторе, как пишут таблоиды, "расцвет демократических свобод". И в чем-то они были правы, пока войска не устроили бойню на Омикроне.
- Неужто там...
- Только что сообщили о высадке десанта "для защиты гражданских прав рас-аутистов". Непонятно, кого там сейчас защищать, если люди всех вырезали. В общем, столица горит, гажданских сгоняют в концлагеря, а повстанцы отступают в сельву.
- Что делают, суки! кажите, как, на как тупым людоедам удалось поставить себе на службу Правительство величайшей державы Галактики?!
- Издержки современной политики, - развел руками Подавов. - Чтобы выдержать тяготы гонки вооружений и не отстать в промышленном развитии, Русскому сектору пришлось принять соответствующую моменту экономическую модель развития - радикальный либерализм, который ставит прибыли государства превыше его воспитательной и социальной ролей. Соответственно, к власти пришли цепные псы такой экономики - партия толерастов.
- Сволочь на сволочи и сволочью погоняет! - вырвалось у сержанта.
- Моя должность не позволяет мне давать отечественной политической системе личную оценку. И вам я не советую столь открыто выражать свое мнение. Нынешний режим позволяет человеку прилюдно сожительствовать с лошадью, однако немилосердно карает за критику политической системы. Прецеденты имелись даже на нашем корабле.
- И что, польза от такого режима есть?
- Внутренний валовой продукт Русского сектора за тридцать лет толерастического правления увеличился в пятнадцать раз - самый высокий темп экономического роста в Галактике. Из нищего, презираемого соседями государства, мы превратились в мощную державу. Так что, оказалось весьма верным решение толерастов стимулировать государством рост технологий, финансовые спекуляции, свободу предпринимательства и передвижения рабочей силы, а также снизить налоги на богачей и отменить государственные пенсии и пособия.
- Очень похоже на результат сделки с дьяволами - ты получаешь деньги, продавая душу, но без нее никакие деньги уже не радуют. провозглашает права и свободы каждого человека высшей ценностью -- зачастую даже в ущерб общественным интересам.
- Но у либерализма есть же и хорошая сторона. Результаты свободного развития промышленности, науки и техники. Мы обгоняем всех! За счет открытости государства его промышленность быстрее перенимают иноземный опыт и знания. Поэтому радикальный либерализм - основа политического режима в секторов Галактики.
- Возможен ли у нас либерализм без толерастии? У Петра Первого и Сталина вроде что-то получалось.
- Только в условиях войны можно отделить от либерализма его модернизационный потенциал, похерив все остальное. Но учтите, за все подобные рывки Россия расплачивалась большой кровью. За индустриализацию Петра расплатилась в 1917-м, а за сталинские концлагеря - в 1991-м.
- К чему Вы клоните?
- К тому, что радикальная либеральная экономика наименее жестокая по последствиям мера спасения государства от нищеты. Она подла, но рациональна. Да, в ней нет социальной справедливости, зато полно империализма и тотальной промывки мозгов. Но никогда не станет применять расы-аутисты для вытеснения с подлежащих глобализации планет, если это не выгодно...
- Вненациональным корпорациям, - кивнул Семен. - Я про то давно уж догадался.
- Поскольку деньги интернациональны, то и корпорации и олигархи - это Всемирный Интернационал, по сути, общегалактическое правительство. Для него толерастия - лучший из политических режимов. При нем, люди еще и недовольны, когда им перестают усердно промывать мозги, и с удовольствие сами финансируют СМИ и готовят для них контент.
- Да, идиотов в соцсетях только прибавляется.
- Населением при таком режиме очень легко управлять. Дело пяти минут натравить с десяток активистов какой-либо общественной организации вроде "Защитников прав недееспособных опекунов" или "Фонда гласности для хронических молчунов" - уж этой-то мрази на любой планете хватает - и на любого, кто не нравится олигархам и их лакеям.
- Так может, если экономика вредна для нас, то ну ее на фиг? - предложил Семен.
- А кушать Вы что будете? - поинтересовался Подавов.
- Да хоть траву, лишь нормальным человеком остаться.
- Во-первых, большинство наших соотечественников не согласится есть траву. Во-вторых, будет массовая безработица и утечка мозгов к иноземцам. И в-третьих, мы не сможем модернизировать наши вооруженные силы - не будет ни денег, ни инженеров, ни производственных мощностей. И лет через двадцать нас начнут поддавливать на границах секторов "неопознанные боевые формирования", а через полстолетия наши соседи разорвут Русский сектор на куски.
- Хрен редьки не слаще. Неужели совсем выхода нет?
- В чистом виде либеральный капитализм годен лишь для нейтральных секторов, которым глубоко плевать на национальную окраску, поскольку там большинство населения имеет двойное-тройное гражданство и работает на вненациональные корпорации. Там исключена гражданская или религиозная война.
- Почему?
- Случись что, все мигом смоются в другой сектор, даже не потеряв рабочее место и трудовой стаж с причитающемся соцпакетом. Для таких же секторов, как наш, это путь в бездну. Мы слишком большие идеалисты, чтобы долго жить под властью толерастов. К тому же, если верить СМИ, казнокрадство достигло просто неимоверных масштабов. Уверен, после Омикрона в Отечестве начнется большая смута.
- Неужели выхода нет?
- Многие партии утверждают, что есть. Увы, большинство вынужденно было уйти в подполье. Поэтому их лозунги весьма революционны, но бестолковы. По мне, так наиболее вменяема программа ретроградов. Они не отвергают либерализм, только собираются надеть на него узду демократии за счет более широкого участия населения в управлении государством и запрета на применение технологий массового оболванивания.