Но, вместо того, чтобы обидеться или разозлиться, этот засранец рассмеялся.
— Ты. И, если правда так переживаешь за меня, можешь обработать царапины. В машине есть аптечка.
Первым порывом было послать его и отказаться. Наверное так было бы правильно. Так и стоило поступить. Но я не смогла. Вместо этого, подавив раздражение, я вздохнула и согласилась.
Когда за нами закрывается дверь машины, дождь усиливается, превращаясь в ливень. Стучит по окнам, омывая их водой, и превращая внешний мир в одно размытое пятно.
Мы сидим напротив, я кладу аптечку себе на колени, и Андрей включает свет в салоне, а затем протягивает мне сухое полотенце.
— Лучше оставь для руки, — говорю я, но в ответ он только качает головой.
— У меня есть еще. Держи.
Смущенно поблагодарив, я промакиваю лицо, волосы и руки, а затем принимаюсь за дело.
Первым делом я осторожно промываю рану перекисью, стараясь не смотреть на Андрея, и осматриваю его руку.
Тут он не соврал рана действительно не такая страшная, как мне показалось с самого начала. И все-таки ее не помешает обработать.
Все это время я чувствую на себе внимательный, задумчивый взгляд, чувствую его запах, такой знакомый, с древесными нотками, и стараюсь убедить себя в том, что меня это ни капельки не волнует. Но это ложь.
Мы находимся в тишине, только звук нашего дыхания и его периодическое приглушенное шипение нарушают эту тишину.
Закончив с обработкой раны, я накладываю на нее повязку и закрываю аптечку.
— Ну вот и все. Завтра обязательно сходи к врачу. Я тянусь к дверце машины, собираясь уйти, но он хватает меня за руку и тянет на себя. Я вздрагиваю от неожиданности и в следующий миг нависаю над ним, упираясь ладонями в крепкий пресс под его промокшей рубашкой. Его глаза встречаются с моими, и мои губы оказываются в сантиметре от его губ. Его шумное, горячее дыхание касается моей кожи, и я понимаю, что сама почти не дышу..
— Что ты делаешь?.. — шепчу я.
Он будто не слышит, глядя на меня затуманенными глазами.
Я собираюсь сказать еще что-то, но он накрывает мои губы неожиданным страстным поцелуем.
На мгновение я застываю от неожиданности, а затем из моей груди вырывается приглушенный стон, и с жаром отвечаю на поцелуй. Во мне снова пробуждается желание, которое я так долго старалась подавить. Мои пальцы зарываются в его темные мягкие волосы, и я забываю обо всем, позволяя себе раствориться в моменте.
Я чувствую, как его мускулистые руки оказываются на моих бедрах, страстно прижимая меня к своему телу. Теплота его тела проникает сквозь мокрое платье, заставляя меня стонать.
Его губы на миг отрываются от меня и смыкаются на моей шее, заставляя мою кожу гореть. С каждой минутой его поцелуи становятся более требовательными, а прикосновения — более уверенными. И в этот момент мне становится ясно, что все, что происходит между нами, нельзя остановить. Но, что важнее, я не хочу это останавливать.
Глава 14
Дура! Какая же я дура! Как так получилось, что всего за несколько дней я угодила в его ловушку?
Зачем он это сделал? Зачем снова заставил подпустить к себе, довериться? Зачем бередить давно угасшие чувства?
Простонав, я падаю на подушку, лицом вниз. Такой беспомощной я себя не чувствовала уже давно. Как я могла позволить ему зайти так далеко?
У меня до сих пор колотится сердце.
Оторвав лицо от подушки, я дрожащими пальцами касаюсь горящих губ, все еще чувствуя послевкусие от его поцелуя.
Это неправильно. Этого не должно было случится. Я не должна была подпускать его так близко. И тем не менее... Моя кожа все еще сохраняет его запах, от которого меня накрывают воспоминания о том, что было в машине.
Мне хочется сбежать от всего, забыть о том, что произошло. Весь ужас был в том, что глубоко внутри я ни капли не жалела о том, что случилось. Мне было хорошо с ним. Мне нравилось, как он касался меня, как смотрел на меня своими темными глазами, полными желания. Как кусал и посасывал мою кожу, покрывая ее поцелуями, будто в жизни не пробовал ничего вкуснее. Как я стонала и извивалась под ним, словно кошка, с каждым прикосновением и поцелуем подавалась вперед, желая большего.