— Я знаю эту машину, — закричал Стивен. — Это машина дяди Дональда.
Оливия почувствовала, что краснеет.
— Не может быть, — почему-то сказала она.
— Это его машина! Я узнал ее! Я знаю номер!
Джейк проехал мимо стоящего автомобиля и остановился рядом с навесом, где Ева обычно оставляла свою машину на ночь.
Отсюда была кратчайшая дорожка в сад и к дому; ее вскоре после приезда нашли дети, пролезая через изгородь.
Высокий худой молодой человек поднялся с нового шезлонга, который Ева недавно поставила в саду, и взглянул через изгородь на приехавших.
— Привет, Оливия, — сказал Дональд.
Смущенная молчаливым присутствием Джейка и неожиданным появлением Дональда, Оливия почувствовала, что заикается. — Что ты делаешь здесь? Я... я хотела сказать... мы тебя не ждали. — Она посмотрела в сторону другого шезлонга, ожидая увидеть там его девушку, но Дональд, очевидно, был один.
— Ну, ладно, — сказал Джейк. — Теперь здесь ваш приятель с машиной, он и отвезет вас на пляж, а я поеду домой.
— Конечно, — быстро ответила Оливия. — Спасибо за помощь.
Дети побежали к дому; Оливия дала им ключ, и они скрылись внутри.
Дональд, как зачарованный, смотрел на подошедшую Оливию.
— Как ты прекрасно выглядишь. Я никогда не видел тебя такой, — сказал он, не в силах отвести от нее взгляда.
— Спасибо. Здесь очень чистый здоровый воздух. А твоя невеста разве не с тобой?
— У меня нет невесты, — выпалил он. — Поэтому я и приехал.
— Вот как!
— Все это было ошибкой, — сказал он. — Оливия, мне надо поговорить с тобой. Я вел себя как дурак.
Несколько недель назад такие слова Дональда обрадовали бы ее, но теперь...
Она смотрела на него с беспокойством.
— Я не могу выслушать тебя сейчас, Дон. У нас пикник. — Она рассказала о забытых сэндвичах. — Ева ждет меня на пляже...
— Я отвезу вас туда, — предложил он. — Пожилая женщина из соседнего дома сказала мне, что вы уехали на машине и предложила подождать вас в саду. Она даже принесла мне чашку чая. Такая маленькая женщина в очках.
— Это наша мисс Смит, — сказала Оливия. — Она не пропускает ни одного события в деревне.
Оливия знала, что Мелисса уехала навестить подругу. А мисс Смит, конечно, не упустила возможности узнать все о высоком незнакомце. Интересно, что рассказал ей Дональд?
Дональд показался ей выше ростом, чем она помнила, и он выглядел похудевшим.
На нем была белая рубашка, галстук, пиджак и серые брюки, но в этой одежде он казался каким-то невзрачным, подумала Оливия, по сравнению с живописной личностью Джейка Хадсона. Она тут же мысленно обругала себя за это сравнение. Хотя Дональд не был привлекателен внешне, но у него был хороший характер.
— Я снял номер в «Лебеде» и мог бы пожить здесь немного, — сообщил позднее Дональд.
— Отлично, — просияла Ева. — Хорошо, когда рядом мужчина. У нас здесь много приятных друзей, но большинство из них женщины.
Ленч на природе закончился, и Ева, после некоторого замешательства, вызванного появлением Дональда, была даже рада видеть его. Когда он бросил Оливию, она назвала его негодяем и тогда действительно считала его таким. Но сейчас он вернулся, чтобы загладить свою вину, и Ева готова была простить ему его ошибку. В конце концов, такое могло случиться с каждым, но последнее слово, несомненно, оставалось за Оливией.
Дональд казался подавленным, а Оливия — очень сдержанной; вероятно, они еще не успели все уладить. Но Оливии не стоит так легко принимать его назад.
Ева убрала остатки еды, велела детям собрать мусор в принесенный для этой цели пакет, затем она уложила Стефани поспать после еды. Наконец, забрав старших детей с собой, она решила пойти к морю, чтобы оставить Оливию и Дональда одних.
— Между прочим, — спросила Еву Оливия, помогая ей укладывать вещи в машину, — с кем это ты разговаривала, когда Дональд подвез нас сюда?
Когда Оливия с детьми вернулась на пляж, она увидела Еву, сидящую на коврике со Стефани на руках, а возле нее высокого мужчину в строгом костюме. Но он ушел прежде, чем Оливия выбралась из машины.
— А, — беспечно сказала Ева, — это был капитан Клунс.
— Этот человек — капитан Клунс?
— Ты удивлена?
— Да. Мне казалось, что ты говорила о нем, как о пожилом Мужчине.
— Так и есть, дорогая. Ему, наверное, лет сорок пять.
Оливия представляла его себе шестидесятилетним стариком, немного выжившим из ума.