Он вернется сюда ночью и поговорит с Риян. Она простит, обязательно простит. А когда узнает что Северуш ей не отец, она не будет против его мести.
Так думал Мидим, пробираясь через сады графа Акташа. Но его план не увенчается успехом. Он опоздает на каких-то пол часа. Тирон Акташ опередит его и похитит Риян под покровом ночи из родного дома. Связанную и одурманенную снотворным девушку передадут в руки работорговца, который в эту же ночь отчалит из порта и перепродаст ее в другой стране.
Не найдя девушку в замке, Мидим вернулся в свой номер и долго ворочался в постели, пытаясь заснуть, лишь под утро сон наконец сморил его, но был бесцеремонно оборван Саландрисом, братом Риян. Тот ворвался в номер Мидима с дружками. Они стащили сонного Мидима за ногу с кровати и принялись долго и методично избивать и пинать темноволосого эльфа, не позволяя ему даже прикрыть голову руками.
- Где Риян, куда ты ее дел? - брызгал слюной Саландрис, нависая над разбитым лицом Мидима.
Мидим сплюнул кровавую пену с губ и уставился мутным взглядом на светловолосого эльфа. Голова жутко болела, в ушах шумело, но смысл услышанного все же дошел до него. Саландрис искал Риян, а значит она пропала.
- Я… я не знаю… где… Риян, - с трудом ворочая языком, сказал Мидим, теряя сознание.
Мидим, стиснув зубы, осторожно, чтобы не повредить сломанное во время последнего избиения ребро, повернулся на левый бок. Совсем обессилев, он грыз ломоть хлеба и смотрел в темноту. На протяжении всего года, что Мидим провел в плену и Саландриса, он подвергался регулярным избиениям. Саландрис вскоре после пленения Мидима понял что тот не причастен к исчезновению Риян, но все равно продолжал удерживать его в плену и отводил душу, избивая обессиленного голодом и постоянным избиением, пленника. Брат Риян срывал на пленнике свою злость и бессилие от того что очередные поиски сестры не привели к успеху.
Исхудавший до костей Мидим влачил жалкое существование в темном сыром подземелье. Он даже не был уверен находится ли это подземелье под замком графа Акташ или его держат в другом месте. От прежнего графа Олмаза осталась лишь одна оболочка. Бледное лицо обрамляла такая же густая и черная борода, как и отросшие свалявшиеся волосы на голове. Одежда висела лохмотьями на костлявом теле, ему давали кусок хлеба раз в три дня, только чтобы он не умер раньше позволенного.
По какой-то причине Мидим перестал чувствовать своего внутреннего зверя. Он знал что больше не может обратиться в большого белого кота и растерзать своих обидчиков. Мидим не знал в чем дело и мог лишь только строить предположения, что внутренний зверь обиделся на него за то, как он поступил с Риян. Ведь Мидим помнил в каком восторге был его зверь, когда он провел ночь с молодой женой и прошла их инициация. Зверь принял Риян и не смог простить поступок Мидима. Он предпочел бросить своего хозяина на смерть, перестав даже исцелять его раны.
Больше всего Мидим страдал от изоляции, оторванности от внешнего мира. Все это время он переживал за Риян и стремился всем сердцем пуститься на ее поиски. Он злился и ненавидел Саландриса, за то что тот держал его взаперти и мешал его планам по розыску жены.
Мидим застонал и снова поменял позу. Он никак не мог найти удобное положение на охапке заплесневелой соломы, служившей ему постелью. Он уже не чувствовал исходившие от постели и от него самого отвратительные запахи, но знал что другие находили это зловоние невыносимым. В промежутках между избиениями он пытался выполнять комплекс физических упражнений, опасаясь что из-за недостатка движений мышцы атрофируются.
Вдруг он услышал скрип поворачиваемого в замке ключа и повернул голову в сторону тяжелой дубовой двери. Дверь открылась, и он зажмурился от хлынувшего внутрь света.
- Жив еще, мразь? - ненавистный голос принадлежал конечно же Саландрису.