- Твоя сестра- шлюха и это она меня соблазнила! - резко бросил Руслан. - Да и что ты хотела от меня?! Мало того, что мы почти перестали заниматься сексом во время твоей беременности, так и после родов три месяца я должен был воздерживаться! Ообо мне подумай! Что мне нужно было делать?! А тут эта... И все как- то произошло...
Олесю будто ударили, ноги ее подкосились и она схватилась за спинку кровати, чтобы не упасть.
- Господи, вы... вы... как вы.. ты... - она не могла договорить, не могла пошевелиться. Все внутри нее сжалось. Перед глазами потемнело и пол покачнулся.
Руслан, молча, наблюдал за женой, понима, что сделал ей больно, но не испытывая при этом угрызений совести. Он действительно верил, что Леся во всем виновата сама! Разве призвание женщины не в том, чтобы быть всегда готовой для мужа? Разве его жена не должна была себя вести кротко и ублажать его тогда, когда он этого хотел? Да и что, в конце концов не так?! Ведь он всегда возвращался домой! Всегда возвращался к ней...как бы хорошо ни было на стороне...
- Знаешь, - срывающимся голосом прошептала Леся, немного прийдя в себя. - мне жаль тебя! И не потому, что ты сейчас и, скорее всего всю оставшуюся жизнь, будешь беспомощным, словно слепой котенок! А потому что прожить всю жизнь и не любить, не понять любви, не иметь семью, близких людей, так живут только больные люди! Они достойны лишь жалости!
Олеся знала, что эти слова достигнут цели, потому что Руслан, считая себя истинно сильным мужчиной, терпеть не мог жалость, ненавидел, когда его жалели и когда ему сочувствовали! Он всегда кичился, что гордый и со всем может справиться... И вот теперь, после слов жены, его глаза загорелись яростью.
- Пошла вон! - прошипел мужчина. - Пошла вон, сука!
Леся в поледний раз посмотрела на мужа, искренне надеясь, что он им останется не долго, и, развернувшись, пошла к двери. Уже выходя, она медленно произнесла:
- Не смотря ни на что, Никитка- твой сын! И я не буду против вашего общения... Но, надеюсь, что вы никогда больше не увидетесь! Ты не сумеешь дать ему что- то ценное, научить его быть Мужчиной! Поэтому, думаю, будет всем лучше, если ты просто вычеркнешь его из свой жизни! Подумай об этом... - и она ушла.
Пока Олеся шла по коридору к выходу из больнице, по глазам ее текли крупные слезы. 'Я выдержала! Я сделала это! Теперь все будет хорошо! ' - будто молитву повторяла она.
ПРОДА ОТ 23.02.12.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Коль душа всегда теплом согрета,
И ласкает нежная рука,
Будет долгим и прекрасным лето,
Радость даст чудесная река.
- Мамочка! - воскликнул довольный малыш как только Леся вышла из машины.
Женщина оглянулась на крик сына и тепло улыбнулась. Посреди двора дома ее родителей там, где когда- то давно, когда она сама была еще совсем маленькой девочкой, располагалась песочница, прямо на земле сидели Кирилл, Виктор Эдуардович и Никитка. Они строили замок из песка.
Счастливые воспоминания нахлынули на Лесю, заполняя легкостью и любовью...
- Мне очень не хватает того времени...
Женщина обернулась и увидела рядом стоящую мать.
- Тогда я еще могла надеяться, верить, ждать. А сейчас... - глаза ее были наполнены такой болью, что Олеся не сдержалась и обняла Татьяну Александровну. - Нет! Не надо! - она оттолкнула дочь и на ее лице снова появилось отстраненное, даже холодное выражение. - Мне не нужна ничья жалость!
- Но... - Олеся не знала, что ей сказать, что сделать, чтобы матери стало легче, чтобы она перестала страдать.
- Нет! - резко оборвала ее женщина. - Ты виновата во всем!
- Я не понимаю! - прошептала она.
Татьяна Александровна, прищурившись, посмотрела на Олесю.
- Не понимаешь? Я объясню! - глубоко вздохнув, она сказала- У тебя есть ребенок и, возможно, теперь тебе будет легче понять мои чувства, мои страдания... Роды были сложные, у меня не отходила плацента и врачи приняли решение чистить вручную. Но что- то пошло не так, открылось кровотечение и его еле остановили... - женщина погрузилась в прошлое, глаза ее наполнились слезами. - Когда я очнулась от наркоза, мне сказали, что ты пока побудешь отдельно, так как мне нужно время на восстановление. - она всхлипнула и украдкой стерла слезу, скатившуюся по щеке. - Я плакала, просила, умоляла, чтобы мне хотя бы дали посмотреть на тебя, подержать в руках... Но мне постоянно отказывали!
Татьяна Александровна замолчала, с болью смотря на резвящегося неподалеку Никитку. Она глубоко и часто дышала, пытаясь взять себя в руки, но у нее ничего не получалось.
- Мам, я... - начала Олеся, но мать ее перебила.
- Я десять дней не видела тебя, не кормила, не держала на руках... И, когда тебя наконец- то принесли, я поняла, что почти ничего не чувствую... - женщина отвернулась и вся напряглась. - Я видела крошечную малышку, кричащую, розовенькую, но не понимала, что ты- моя дочь! Мне было так плохо, когда тебя не было рядом, но, когда тебя принесли, я ничего не почувствовала! - повторяла Татьяна Александровна снова и снова.
Олеся ощутила такую боль от слов матери, что предательство мужа и сестры не шло ни в какое сравнение с этим! Она крепко зажмурилась и сжала руки в кулаки. Сердце Леси горело, будто его медленно протыкают ножом. Она и не заметила, как по щекам заструились слезы.
- Я старалась! - продолжила женщина. - Клянусь тебе, я изо всех сил старалась отыскать в себе ту любовь, которую я чувствовала к тебе пока была беременна, но, каждый раз, смотря на тебя, я вспоминала, что мне пришлось пережить, что я могла умереть, если бы врачи не остановили кровотечение, вспоминала все те дни, когда я рыдала в одиночестве в реанимации...
- Но разве я в этом виновата? - прошептала Олеся.
Татьяна Александровна бросила печальный взгляд на свою дочь.
- Нет... но я не могла заставить себя... А потом еще и Виктор все свое время, каждую свободную минутку уделял тебе! Тебе, а не мне! - женшина зажмурилась. - А ведь мне было так плохо! Так больно и одиноко... Но ему было все равно! Кроме тебя, он не замечал никого и ничего! - на несколько минут повисла напряженная тишина. - Когда он понял, что что- то не так, уже ничего нельзя было исправить и не помог даже самый лучший психолог...