– Хорошо, только можем мы сходить куда–нибудь сначала? – боль в ее голосе потянула за потаенные струны в моем сердце.
Я запрыгнул в машину и понесся по улицам, увозя ее в то место, которое почти считал своим домом – на пляж.
В моей голове прокручивался каждый сценарий того, что произойдет, когда мы доберемся туда. Я знал, чего хотел, но разум не мог стереть прошедшие события.
Когда припарковался на тускло–освещенной парковке, я бросил взгляд на Пенни, которая пристально всматривалась в окно.
– Ты в порядке?
Она вздохнула перед ответом.
– Да, я в порядке. Спасибо, что привез меня сюда.
Она открыла дверь машины, выпрыгнула из нее и побежала к берегу. Она бежала, пока волны не обрушились к ее коленям. Луна низко висела в небе, создавая иллюзию волшебного мгновения. Но все совсем не так.
Воспоминания ночи, когда мы встретились, наводнили меня. Я хотел снова держать ее в объятиях, прикасаться к ней, пробовать ее, чувствовать, как ее тело сотрясается подо мной.
Следуя за ней в воду, я обхватил ее своими руками за талию.
– Позволь мне отвезти тебя домой.
Она уставилась на меня, глазами цвета моей мечты, и я подтянул ее тело ближе к себе.
– Тео, умоляю, не отпускай меня, – ее руки взлетели к моей шее, и наши губы оказались в сантиметрах друг от друга.
– Нет, Пенни, – выдохнул в ее губы. – Ты обручена с моим братом.
– Не напоминай мне, – прошептала она сквозь разбивающиеся волны.
– Почему он?
Она оттолкнулась от меня и побежала по песчаному берегу. Естественно, я погнался за ней. Я всегда буду гнаться за ней, даже если она будет недоступна.
– Пенни, поговори со мной, – закричал я, пока она продолжала убегать.
Она резко остановилась и развернулась, почти свалившись с ног от алкоголя, несущегося по ее венам.
– Ну, если бы я чувствовала свои губы, то поговорила бы, – она потянулась к ним и помассировала их пальцами.– Почему ты должен быть таким идеальным?
Я покачал головой.
– Я определенно не идеальный.
Она – да, даже пьяная.
– Прости, мне нужно сделать звонок, – промямлила она.
Я рассмеялся. Боже, она ни черта не понимала в режиме пьяницы.
– Что?
– Где мой телефон? – она посмотрела на песок. – О, а вот и он, – она склонилась вниз, подобрала огромную морскую ракушку и приложила ее к своему уху.
Я ничего не мог поделать и рассмеялся.
– Пенни, что ты творишь?
Она подняла палец вверх и шикнула на меня.
– Шш. Я разговариваю по телефону, – она заткнула пальцем ухо, как будто блокировала шум океана. – Ох, приветики, можешь принести мне лист бумаги и ручку, чтобы Тео мог сделать табличку, которая бы говорила, что он не идеален, – я покачал головой. Она никогда не даст мне забыть о той табличке. Но тогда в этом был чертов здравый смысл. – Угу, она должна быть огромная. Гигантская. Колоссальных размеров. Больше, чем член Тео, – она подмигнула мне. А потом перешла прямо к пьяным крикам. – Потому что он идеален, и я не хочу, чтобы кто–то об этом знал.
Ох, твою ж мать. Слезы покатились вниз по ее щекам, и она икнула.
– Отдай мне трубку, Пенни.
Да–да, я протянул руку за телефоном–ракушкой.
– Хршо, спасибо, пока, – она выбросила раковину в океан. – Я не хочу, чтобы у тебя кто–то был, – она всхлипнула.
Шокированный ее признанием, я сократил расстояние между нами.
– У меня никого не будет.
Она поморщилась носиком и скрестила руки.
– Нет, будут. Ненавижу тебя, – промямлила она.
– Нет, не ненавидишь, – я говорил нежно, с большей уверенностью, чем ощущал за длительное время. Я привык иметь дело с чрезмерными «люблю тебя» пьяными признаниями, но никогда с противоположностью.
– Ненавижу. Ненавижу то, что ты всегда считаешь себя правым.
Она положила ладошку на мою грудь, и мое дыхание ускорилось.
– Я прав в этом. Ты не ненавидишь меня.
Она покачала головой, а я заключил ее в свои объятия, притягивая к себе.
– Признайся, – прошептал ей на ушко.
– Ненавижу, – прошептала она в ответ.
Мои пальцы проходились дорожками по задней части ее шеи, поглаживая большим пальцем татуировку, по которой я скучал.
– Нет, не ненавидишь. Ты только что кому–то звонила по ракушке насчет меня. Ты сказала им, что хочешь меня.
Она поизвивалась, стараясь вырваться из моих объятий.
– Нет, я хочу его.
– Лжешь. Ты хочешь меня.
Ее глаза наполнились слезами.
– Тео, ты не понимаешь.
– Заставь меня понять, – я качнулся в ее тело, нежно сжимая ее шею своими пальцами.
– Не могу.
– Пенни, умоляю, – мои губы бродили по мягкой коже ее щеки, вниз по линии челюсти. Я прикусил ее шею и крепче сжал. – Скажи, что хочешь меня.